Сибирские Огни № 005 - 1990

жимость алгебраической премудрости с ее абстрактной символикой. Так, может быть, и шел бы я твердым середнячком в математике, если бы не решительное вмешательство старшей сестры Анны, окончившей к этому времени физм ат Бийского учительского ин­ ститута и приехавшей на работу в нашу школу. Она сразу поставила передо мной з а ­ дачу: математику — только «на отлично». Я сначала это не принял всерьез, полагая такую постановку совершенно нереальной. Милая, дорогая Аннушка! Сколько хорошего она для меня сделала, возможно, в значительной степени и предопределила судьбу. Смерть ее (умерла она в 1959 году двадцати девяти лет в П етропавловке после неудачной операции) была и остается для меня самым потрясающим событием, в которое долго никак не хотелось верить. Вся не­ лепость, нелогичность самого понятия смерти была настолько очевидной и чудовищной, так не вязал ась в моем представлении с молодой, полной оптимизма, цветущей женщи­ ной. Я не хочу как-то обидеть память отца с матерью, но их смерть была воспринята более сдержанно, как событие тяжелое, но рано или поздно должное свершиться. А для родителей это был такой удар, после которого они так и не сумели оправиться. Для всей нашей большой дружной сем ьи— это была драма, первая серьезная трещина, про­ изошло нечто лишившее всех нас, как бы это поточнее выразиться, интеллектуального ориентира и ориентира совестливости. Что-то потерялось, по чему мы сверяли правиль­ ность поступков, строили планы на будущее, перед кем нужно было держ ать отчет за поступки и д аж е мысли. Одним словом, если Феня, сам ая старш ая наша сестра, была мне вторая мать, долг перед которой никогда не будет оплачен, то Анна — духовная наставница, строгая, но чуткая, мудрая, зараж аю щ ая своей энергией, оптимизмом, обаянием. У нее хватило так та не давить на меня, а, используя честолюбие, которое к тому времени уж е давало о себе знать, вселить дух любопытства, состязательности, стремле­ ния к саморазвитию . У нее, как у учителя, была масса всяческого дидактического м ате­ риала, откуда она выбирала и д авал а мне ежедневно задачи. Опять ж е к вопросу о собственном опыте. Теперь я твердо знаю, как ученику сред­ неуспевающему добиться практически абсолютного знания в объеме требований школы. Нужно только одно — система. В 'д ен ь, но зато обязательно каждый день, реш ать по пять задач. Сначала простых, можно самых простых, д аж е элементарных, потом слож ­ нее и сложнее. Четко памятуя, чему я был обязан хорошими знаниями в математике, я старался, хотя и с неодинаковым успехом, перенести этот опыт на собственных детей. И должен сказать, что получалось. Старший вообще прошел и школу и затем машино­ строительный факультет института на одних пятерках, регулярно решая дополнитель­ но множество задач. Младший, хотя и менее ровно, но так ж е хорошо успевал по м а­ тематике. Так и Анна, решив сделать из меня примерного ученика, действовала по принци­ п у — от простого к сложному. В школе она в нашем классе не преподавала. Но р аб о та­ ла со мной дома. Собственно говоря, ей потребовалось всего несколько месяцев регу­ лярных занятий, а потом, когда я увлекся, ее зад ача сводилась к подбору материалов да обсуждению различных вариантов решений. Один год мы прожили вместе, когда я учился в восьмом классе, потом она вышла зам уж . Но этого года было достаточно, чтобы привить любовь к математике, заложи ть прочные знания, а главное — выработать привычку системно работать. Я нашел в этих занятиях компоненты творческого процесса, особенно при решении задач по геометрии с применением тригонометрии. Уже само ожидание начала работы над задачей вы зывало ощущение творческого зуда, желание быстрее остаться один на один с задачей и начать писать вязь формул. При всей противоположности — все-таки в математике что-то есть от поэзии. Так что спор физиков и лириков мне представляется не имеющим смысла. И то и другое — творческий процесс, и там и там — нужно вдохновение, иначе ничего не поймешь и ни­ чего не создаш ь ни в одной из этих стихий. В этой связи мне всегда вспоминается блоковское: Мы любим все — и ж ар холодных числ, И дар божественных видений, Н ам внятно все — и острый галльский смысл, И сумрачный германский гений... Я понимаю это как необходимость обоих начал в человеке, претендующем на з в а ­ ние человека интеллигентного. о/лади ■ >'п ь-.шо