Сибирские Огни № 005 - 1990

А буквально через день или два — второй случай. П обеж ал я на перерыве курить в туалет, свою шубу не мог с ходу найти, надел пальто И вана Лукина. Во время курения от того, что прятал руку с папиросой в рукав, поскольку курил на улице, на подкладку попала искра, и она начала тлеть. Зазвенел звонок, я прибежал в школу, повесил паль­ то на веш алку в коридоре. Прошло минут пятнадцать, двадцать и в класс пополз дым. П ож ар! Мы выскочили в коридор — полно дыма, хотя источник неизвестен. Стали разбирать одежду, и тогда-то Иван Лукин увидел свое дымящееся пальто. Я не стал упираться, чтобы не подвести то­ варищ а, и сказал, что это моя работа. Последовали объяснения с классным руководите­ лем, директором. Но вот после очередного вы зова захож у к директору, вижу — там сек­ ретарь райкома комсомола, с которым мы недавно так «любезно» поговорили. Я понял, что доигрался. Прошел все инстанции разбора по комсомольской линии до бюро райко­ ма, где мне и был объявлен выговор. Сняли его уж е летом, перед отъездом на учебу в институт. Н а работе в колхозе мы, независимо от возраста, курили, не стесняясь никого — ни взрослых, ни бригадира. Нужно сказать, что в этом смысле тож е были своего рода принципы — родителям об этом не говорили. Рассуждали так — р аз курит, то хоть убей, все равно будет курить, а станет прятаться, еще спалит чего-нибудь. Так что нам строго- настрого наказы валось курить в открытую и ни в коем случае не прятаться в стога или копны, чтобы не наделать пож ара. Взрослые делились с нами, если не щепотью таб ак а на новую папиросу, то окурком. И старшие сестры в семье такж е поругивали нас, но родителям никогда не говори­ ли, захваты вая нас курящими, не хотели их лишний раз расстраивать, д а и нас подво­ дить. Однажды, опять ж е в десятом классе, завуч, захвати в меня с папиросой, завел в учительскую и попросил выложить все из карманов. Ну что ж , я выложил половину пач­ ки махорки, другие курительные принадлежности. Не знаю, из каких соображений — он отдал мне мелочь в сумме, равной стоимости пачки махорки. Наверное, рассм атривал в этом жесте компенсацию за изъятую материальную ценность. Я этому не противился, а на полученные деньги тут ж е пошел и купил целую пачку. Во время этой «экспроприации» в учительской находилась моя сестра Анна, препо­ д аватель математики. Она все время простояла, глядя в окно, ничего не сказав. Родите­ лям дома она такж е ничего не сказал а. Я особенно и не переживал, зная, что она посту­ пит именно так. КЕМ БЫТЬ! И НАШИ УЧИТЕЛЯ Д ля нас, выпускников средней школы середины 50-х годов, практически для всех без исключения, стоял воп р о с—-где учиться дальше. Тогда и в мыслях не было, чтобы остаться в родном селе, в своем колхозе. Мы не задумывались, почему совершенно исклю­ чался такой путь, но по прошествии времени на этот вопрос нетрудно ответить. Пред­ ставления о жизни, о мире, о нашей стране разделялись как бы на две составляющих. Был окружающий нас мир — родное село и колхоз, школа и семья, друзья и соседи, по­ ля и луга, где мы работали, река и озера, где рыбачили, купались, отдыхали, когда это удавалось. Большинству из нас к моменту окончания школы ни р азу не пришлось свои­ ми глазами увидеть иную жизнь. Д ля меня, например, самым дальним населенным пунк­ том, куда удавалось добираться, было село Быстрый Исток, расположенное на Оби, в 45 километрах от нашей Петропавловки. Мы возили туда колхозный хлеб на элеватор. С каким интересом бегали на пристань, чтобы увидеть пароход. Д а что там пароход — вид простого деревянного, но двухэтажного дома уж е связы вался в нашем представле­ нии с чем-то значительным, выходящим за рамки привычного, обыденного. Потом с гор­ достью рассказы вали сверстникам, где удалось побывать и что повидать. И был второй мир, известный нам по книгам, учебникам, кинофильмам, по расска­ зам побывавших в дальних краях. Интересный, многообразный, красочный, зовущий к себе, как нам казалось, неограниченными возможностями самоутверждения — только учись, работай ; этот мир, привлекательный сам по себе, был еще более привлекательным в книгах, произведениях художников, кино — разрисовывался в таких розовых красках, так идеализировался, что казалось, уж е в наше время люди живут жизнью, о которой лучшие умы человечества мечтали на протяжении тысячелетий. Хотелось приобщиться к этой жизни, стать ее созидателем. Довольно противоречиво формировалось наше мировоззрение. Успехи довоенных пя­ тилеток, победа в Великой О течественн°й войне, послевоенное восйГакОвлекие народно-