Сибирские Огни № 005 - 1990

вредные. Хотя ведь умом каждый ребенок или молодой человек понимает, что родитель, д аж е самый плохой, хочет своему дитяти только хорошего. Расхож ее утверждение, что дети берут пример с отца, мало что объясняет и более того — часто д аж е запуты вает истину. Старший сын у меня родился и рос, когда я курил. Он не только все это видел, но, случалось, и дышал никотиновой «атмосферой», однако не приобщился к этому зелью. Вскоре после рождения младшего я бросил курить, и он меня с папиросой уж е не ви­ дел, но сам, говорят, покуривает и, возможно, станет курящим... Однако возвращ аю сь к своему детству. В пятом-шестом классе мы уж е пробовали курить, подраж ая взрослым. Сначала курили мох. Если случались деньги, или мать д а­ вала по великим праздникам на конфеты, или пару яиц удавалось сдать в кооперацию, или кто из гостей за рассказ стихотворения несколько копеек давал, или в металлолом что-нибудь умудрялись сдать,— покупали папиросы. Продавались тогда папиросы « Р а ­ кета», стоимостью сорок пять копееек, или по нынешним деньгам — четыре с половиной копейки. З а «Р акетой» шел «Спорт» — уж е семьдесят копеек. В от ведь какая несураз­ ность, несовместимость — никотин и спорт. Н а пачке был изображен спортсмен с тен­ нисной ракеткой. К ак можно было говорить о вреде курения, если мы на основании этой картинки были убеждены, что спортсмен должен курить? Д ля меня привыкание к табаку было длительным и мучительным. Поскольку еще организм не выработал потребности, то и насыщения, удовлетворения практически не на­ ступало. Бывало, одну за одной закуриваеш ь, в голове мутит, а старшие подбадрива­ ют — ничего, пройдет, давай еще. Сколько раз докуривался до рвоты, до головокруже­ ния, но «мужественно» преодолевал все. А привык — встала проблема: где взять табак? Чащ е всего пробавлялись окурками. Идешь в школу — смотришь под ноги. Все со­ держ ащ ее хоть частицу табаку шло в карман. К ак ни прискорбно сейчас сознавать всю безнравственность и антисанитарию таких ухищрений, но говорю, как было. В старших классах мы учились почти все время во вторую смену. В озвращ аясь из школы, старался перед входом в дом накуриться на весь вечер и ночь. После последней затяж ки долго дышишь свежим воздухом, чтобы не внести домой табачный запах. М ать с отцом часто косились, наверное, чувствуя что-то, но не пойман — не вор. А карал отец жестоко. Не­ сколько раз офицерский ремень гулял по моей спине, в том числе в последний р аз где-то в девятом классе. М ать ограничивалась несколькими подзатыльниками д а воспитатель­ ной беседой, поэтому с ней чувствовал себя свободней. И хотя в открытую я при матери стал курить после получения аттестата, но фактически задолго до этого уж е только де­ лал вид, что прячусь, чтобы не бросать вы зова. Ей и этого было достаточно. С утра отец уходил на работу, м ать хлопотала у печи или садилась прясть или ткать, а я забирался на печь, открывал дверцу в трубу, спокойно там устраивался и покуривал. Когда был отец в доме, позволить себе этого не мог, опасаясь возмездия. В школе учителя знали, что мы курим, они махнули на это рукой, между нами и ими был установлен негласный договор: курите, но не нахально, чтобы мы не видели. Так и было. Курить бегали в туалет, стоящий во дворе. Во время перерыва из него валили клубы дыма. Было тесно, мы все не вмещались, прятались за углы. Окурки не выбрасы­ вались, вставлялись в щели, клались на перекладины, под крышу или просто слюной приклеивались к стене, а потом прочно примерзали. Так что, когда нечего было заку­ рить, а очень хотелось, в туалете, после тщательного обследования, можно было найти, чем отвести душу. Ребята, которые воспитывались без отцов, начинали курить в откры­ тую при матери значительно раньше, и у них д аж е садили табак для этого. Так что ча­ стенько я захаж и вал к ним по этому поводу. Несмотря на относительный демократизм в школе по части курения, однажды мое поведение стало предметом серьезного разбирательства. Поводом к этому послужили два обстоятельства, совпавшие по времени и вызвавшие большое возмущение. Иду я в школу и покуриваю, а навстречу мне — первый секретарь райкома комсомола. То ли ду­ мал, что он не обратит на меня внимания, или уж е не успел сориентироваться, чтобы своевременно избавиться от окурка, но как бы там ни было, я предстал перед ним с са­ мокруткой в зубах. Он тож е стоял с папиросой. Я его хорошо запомнил, так как был де­ легатом районной отчетно-выборной конференции, на которой его избрали секретарем. К сожалению, запомнил и он меня — я выступал на этой конференции. О станавливает меня посреди дороги и грубо, не здороваясь: «Ты почему куришь?» Я ничего другого не нашел, то ли с перепугу, то ли наоборот — от избытка чувства соб­ ственного достоинства, в ответ: «А ты почему куришь?» Он, что-то проговорив, вроде того, ч.то прдра.сгдатвдись здрсь, но ничего, гщ я д о к наведем, отпустил меня.