Сибирские Огни № 005 - 1990

Верил в русрлок, домовых. Ну,, прямо как у Гцголя., Оср(^ддо — в домовых. У к аж ­ дого домовой имел свои, черты, мы часто сворили — ,у кого как выглядит. И хотя от до­ мового можно было ж д ать не только зла, но и добро, в известном смысле он толковался как хранитель домашнего очага, отсюда и название — «домовой», в целом мы их боялись. Зимой мы, пацаны, спали на печке, а летом на полу. Н а печке я почему-то никогда домового не боялся, а вот когда ложился на полу, то долго не мог заснуть — вместе с дремотой, когда в сознании начинали путаться различные образы, вдруг четко вырисовы­ вал ась косм атая, бородатая голова домового, выглядывающего из печки (леж а на полу, мы как раз видели устье печки). Я закры вался с головой, чтобы он меня не видел, и все-таки пытался заснуть. О нашей вере в доброе начало, в гуманизм, что ли, домового говорит вот что: когда мы оставались дома одни, а родители куда-нибудь уходили в гости или уезжали по де­ лам, и долго их не было, когда мы начинали волноваться — не случилось ли что, а ве­ тер, вьюга завы вали в трубе, страшно было выглянуть на улицу, становилось холодно и хотелось есть,— мы обращались к домовому, чтобы он вернул быстрей родителей. Для этого нужно было всем подойти к печке, засовы вая в нее головы, кричать хором: «Д ом о­ вой, домовой, зови мать нашу домой». Так нужно было делать несколько раз — и ждать. По утрам кто-нибудь из взрослых часто рассказы вал, что его ночью душил домовой. Старались отыскивать синяки на груди и шее — и, представьте себе, находили. Я не знаю, чем вы зы вается эффект удушья с медицинской, научной точки зрения, но на себе его испытывал. Вдруг становится нечем дышать, грудь сдавлена, просыпаешься в холод­ ном поту, сердце бьется часто-часто и в унисон ему — торопливое дыхание. Верил, что освободился от домового. Вообщ е говоря, признание сверхъестественной силы происходило в экстремальных ситуациях. Уж е лет двенадцать-тринадцать, а то и четырнадцать было, как сейчас пом­ ню, началась сильная гроза, а мы с Мишкой Резниковым в поле, под двухколесной теле­ гой-бочкой лежим, прячемся. Собственно, прячемся, наверное, не от дождя, потому, что уж е насквозь промокли, а от тех небесных сил, которые им управляют. А раскаты грома такие могучие, что просто заставляю т вжим аться в землю, страшно голову поднять. В такие минуты никто из нас не посмел бы, боясь возмездия, сматериться или встать во весь рост и заорать, что бога нет. Стоило грозе прокатиться, быстро приходили в себя и удивлялись только что пережитому состоянию — чего испугались? П Р А З Д Н И К И В нашей семье, как и в целом в деревне, праздновались и отмечались и советские праздники, и старинные, церковные. Д ля нас праздники означали освобождение от работ (за исключением обязательных ежедневных — напоить и накормить скотину, сходить за водой и топливом и так далее), вкусную еду, гостей, а такж е общее оживление в деревне, нарядных людей, песни, пляс­ ки, определенные обряды, характерные только для данного праздника. Первомай для меня ассоциируется навсегда с обилием красного цвета и песней «У т­ ро красит нежным светом...» Наверное, потому что первым и самым ярким воспоминани­ ем является наш выход всем классом, а было это в третьем или четвертом классе, на по­ левой стан с концертным выступлением. Весна, прекрасная погода, ярко светит солнце, ветерок разд увает знамя и красные флажки, а мы шагаем по увалу и бодро, весело на­ певаем эту песню, зовущую, манящую, создающую атмосферу ликования, настоящего праздника. Особенно поражали своей правдивостью слова: «Холодок бежит за ворот...»— после них сразу ощущался этот самый холодок. Мы выступали перед колхозниками, занятыми на посевной, пели песни, рассказывали стихи, строили так модные в те годы пирамиды. Н а полевом стане после концерта нас угостили вкусными щами с мясом. В мае — и с мясом! Это было невиданной роскошью. Затем , побегав по увалам , поиграв в догоняшки, мы с песнями отправлялись в обрат­ ный путь. Много было потом первомаев — но этот остался самым ярким, самым запоми­ нающимся, самым праздничным. А вот первые воспоминания о празднике 7 ноября сопряжены у меня с отрицатель­ ными эмоциями. В начальной школе, в которой мы заканчивали 4 класса, было всего учеников человек двадцать пять. И ходили мы на демонстрацию в центр деревни, где своей кодоиной встраивались в ряды средней школы. В четвертом классе я был выбран или назначен знаменосцем. Честь большая — нести знамя впереди всей колонны. Вы­ строились мы, я впереди — и тут произошло недоразумение. Или команда была нечет- 04*7