Сибирские Огни № 005 - 1990

нырнет, пробудет под водой, до рискованных — кто переплывет со связанными руками или ногами, а то и тем и другим. Если бы мне в то время предложили на выбор, где в дуэльной ситуации драться за жизнь — на земле или в воде — я бы выбрал воду. Купались мы в реке голышом, ни о каких плавках не могло быть и речи, да и про­ стых ситцевых трусов не было. Это уже к старшим классам они появились, а так, в ран­ нем детстве, были просто штаны — являясь и нижней и верхней одеждой. Часто они ши­ лись из домотканого, холстинного, конопляного полотна. Если отбеливание проводилось не тщательно, а на такие малозначительные изделия тщательной отделки полотна не тре­ бовалось, то холстина получалась жесткая, натирала в пахах до боли. Вообще годы нашего перехода из детства в юношество совпадали с ломкой патриар­ хальных устоев, пересмотра представлений о стыде, приличиях, понятий «удобно» и «не­ удобно». Мы еще захватили, и я хорошо это помню, когда даже взрослые купались вме­ сте полностью обнаженные, прикрывая определенные места руками. Мужчины одной, женщины двумя. Визг, смех на реке, жизнь фонтанировала, извергая каскады восторгов, радости бытия, несмотря ни на что (имеется в виду в общем-то тяжелая послевоенная жизнь). Мы, маленькие, были свидетелями этих восторгов, нас никто не отгонял и ниче­ го срамного, недостойного мы не воспринимали от обнаженного естества. Все представ­ лялось целомудренным, само собой разумеющимся. Однако и нейтральными ощущения от всего этого назвать было нельзя. Что-то неосознанное будоражило воображение. Об этом очень метко сказал в свое время Николай Гумилев: Как мальчик, игры позабыв свои, Следит порой за девичьим купаньем И, ничего не знаю о любви, Все ж мучится таинственным желаньем. К периоду нашего взросления, когда нам исполнилось шестнадцать-семнадцать лет, такой идиллии уже не было — цивилизация вступала в свои права, мы могли быть в реке, особенно совместно с представительницами противоположного пола, только в соответ­ ствующей форме. В этом я и отмечаю переломность времени — буквально за десять лет, на моих глазах, произошла эта метаморфоза. Расскажу о случае, происшедшем со мной немного позже, когда я уже окончил первый курс института. Мы с отцом, во время моих летних каникул, заготавливали лес для перестройки дома. Это было в горах, недалеко от села Мульчихи, где-то в семидеся­ ти километрах от Петропавловки. Однажды вечером, верхом на лошади возвращаюсь я с делянки, где мы валили лес, в деревню на ночлег. Дорога шла по гребню горы, а вни­ зу, слева, текла небольшая река, точнее — большой ручей. Моя дорога извивалась, по­ вторяя извилины реки, и вот после очередного поворота передо мной открылась величе­ ственная картина. На берегу реки, освещенная полосой света, падающей между двумя горными вершинами, стояла обнаженная девушка. Развернувшись профилем ко мне, подняв голову, она смотрела на солнце. Я остановился, очарованный, а она, ничего не замечая, все стояла и стояла, раскинув широко руки, подставив грудь солнцу. Она так естественно вписывалась во все окружающее — горы, покрытые лесом, заходящее солн­ це, стремительная, прыгающая по горным камням речка — и она. Чтобы не нарушить этой гармонии, я потихоньку повернул коня направо и, уже отъехав в заросли, перевел дух. Эта картина по сей день стоит перед моими глазами... Хотя должен сказать, что потом всякий раз искал повод, чтобы проехать этой дорогой, но, увы, видению не сужде­ но было повториться. Однако праздное пребывание на реке, просто так, чтобы только покупаться, было для нас явлением не частым. Родители редко могли позволить такую роскошь. А чаще всего — это или отмывание грязи с тела после трудового дня, да еще связанного с гряз­ ной работой, или исполнение обязанностей водовоза — то ли для топтания кизяков, то ли при посадке и поливе табака, или рыбалка. Рыбалка для нас была не просто детским увлечением, но и в известном смысле ра­ ботой, поскольку мы добывали рыбу, существенно дополняющую летний безмясной ра­ цион нашего питания, и родители рассматривали ее как дело полезное. В Ануе, в принципе, водится и по сей день рыба практически всякая, встречающаяся в сибирских реках. Попадаются, если начинать с «благородных кровей», осетр и стер­ лядь, таймень и хариус, заскакивает и нельма. Но это явления редкие. Язь, щука, на­ лим — во времена нашего детства ловились чаще, сейчас широко распространились лещ и судак. Но не они составляли большую часть выловленной нами рыбы. Пескарь и чебак, ерш и окунь — вот главные наши трофеи. Они ловились на удочку, они же чаще всего попадались и в невод. Хорошего невода не было, да, надо сказать, и вообще в деревне