Сибирские Огни № 005 - 1990

Васильич достал початую бутылку водки и разлил по стаканам. — Я не за этим, — Кромов жестом остановил Васильича. — Дело хозяйское, а я тресну, мне положено. — Он запрокинул голову и аккуратно вылил водку в широко открытый рот. Лицо его приняло осмысленное выражение, глаза перестали слезиться, и он спросил Кромова с участливым вниманием: — Если не за этим, то зачем? — Хочу посмотреть, — неопределенно сказал Кромов. — Это можно. — Васильич приглашающим жестом показал на низкую широкую дверь, окованную металлом и, как все здесь, окра­ шенную белой краской. Кромов поначалу ее не заметил. — У меня секретов нет. — Васильич сделал себе сомнительный бутерброд из черствого хлеба и консервированного огурца.— Надо сразу,— объяснил он Кромову,— а то забуду — и закусь пропадет, и для здоровья вредно. Ты ведь не торопишься? Он часто пожевал бутерброд, с натугой глотнул. — Все, я готов. Ты, наверное, этого последнего хочешь глянуть, которого сегодня из изолятора привезли? — А ты откуда знаешь? — Начальник ваш приезжал. Материл беднягу в хвост и в гри­ ву. Живешь — матерят и помрешь — матерят. Так что ты зря не выпил, — неожиданно философски заключил Васильич. — Я не уби­ раю, может, потом примешь за упокой. Ну, пошли давай. Кромов неуверенно кивнул. — Я вперед пойду, покажу, — подбодрил Васильич. Они вошли в помещение морга, и Васильич включил свет. — Они что у тебя в темноте лежат? — зачем-то спросил Кромов. — Ну, пусть привыкают. Вот этот, — сказал Васильич, оста­ навливаясь. Кромов тоже остановился, чувствуя холодок под ложечкой. То, что он увидел, так мало напоминало живого Анатолия, что даже не вызвало у Кромова чувства жалости, но он испытал другое, более глубокое чувство, заставившее его несколько минут простоять над покойным. Кромов не заметил, как Васильич оставил его одного. Он снял фуражку, постоял так еще некоторое время и вышел в помеще­ ние, где на табурете, согнувшись, подперев кулаками подбородок, сидел Васильич. Было непонятно: то ли он дремлет, то ли напряжен­ но о чем-то думает. Кромов осторожно прикрыл за собой дверь, но Васильич услы­ шал и тут же спросил: — Все в порядке? — Сам не знаю, зачем приходил, — задумчиво сказал Кромов. — Кто он мне: не брат, не сват, не родственник. Из одной деревни. — Земляки, — подсказал Васильич, подавая Кромову стакан с водкой. — Выпей. Кромов выпил и закусил бутербродом с консервированным огур­ цом. Они помолчали. _ А зачем приходишь — никогда сам не знаешь, — сказал Ва­ сильич. — Душа просит, вот и приходишь. А чья душа, твоя или его, это никому не известно. Я уж сколько их видел-перевидел, а когда выносят, встану и про себя говорю: «Прощай, до встречи, мол». Вот так-то, дружище. А тебе что я должен сказать? Ты все делаешь пра­ вильно. Но когда приходишь, ты должен с собой приносить, такое у меня место. И мне положено, но никто же не дает, все за свою зар­ плату. Выйдя на улицу, Кромов ощутил огромное облегчение и почти радость. Это совсем не вязалось с тем, что он чувствовал, прощаясь с Анатолием. Радость эта поселилась в нем, как тайный порок. Он сты­ дился ее, но ничего не мог с собой поделать.