Сибирские Огни № 004 - 1990

на кормильца, на воплощение своей материнской мечты. В те годы на селе хороший тракторист, особенно комбайнер, был окружен ореолом некой исключительности, даже поклонения. У меня до сих пор в памяти фамилии Швецовых, Нечаевых, Стрельцовых. На «Коммунарах» они умудрялись убирать до тысячи гектаров хлеба за сезон. А шестьсот- семьсот считалось обычным делом. Когда сравниваешь со 110—120 гектарами нагрузки на один комбайн в нынешнее время, то осознаешь всю меру величия трудового подвига этих людей. Хотя они, конечно, и не думали, что совершают какой-то подвиг. Работа на сенокосилке не была столь изнурительна, да и организм к этому времени >же закалялся, шло мужание. Осваивались ремонтные операции, руки привыкали к гаеч­ ным ключам, молотку, зубилу. Необходимо было умение для проведения простейших регулировочных работ, заточки полотна сенокосилки, смазки трущихся частей. Трактор был старенький, выпуска еще довоенных лет, а тракторист молодой, пожа­ луй, моложе трактора и буквально на 2—3 года старше нас, косарей. Ох, и помучился же он с этим трактором, а вместе с ним мучились и мы. Бывало, заглохнет и никакими силами не можешь его завести, собираем «техсовет», и начинают поступать предложе­ ния, порой, самые фантастичные. Думали и предлагали все. Бывало, и додумывались, а бывало гадали, когда бригадир приедет и поможет, или посылали кого-нибудь искать его по полям. Но зато, когда дело ладилось, настроение было прекрасное, сидишь, покачиваешься на сиденье, а обязанности заключаются в том, чтобы в случае появления муравьиной кучки или другого препятствия вовремя поднять с помощью соответствующего рычага полотно косилки, а иначе — беда, может порваться полотно, разлететься сцепка. Места наши хотя и степные, но предгорные, и степь кое-где вздыблена увалами. Особенно нра­ вилось утюжить степь как раз в пересеченных местах, когда то опускаешься в лощину, то поднимаешься на взгорок и тебе открывается величественная панорама — на юге, буквально в 10—12 километрах, начинаются Алтайские горы, сначала покрытые расти­ тельностью, потом голые, скалистые, а далеко на горизонте виднеются вершины, круг­ лый год покрытые снегом, так называемые «белки»; на север — степь, уходящая за гори­ зонт, а между двумя этими географическими средами, стекая с гор где-то в 15 километ­ рах от нашей деревни, течет с запада на восток река Ануй, впадающая в Обь. Обычно сенокос совпадал по времени с созреванием полевой клубники на Алтае. Но мы не позволяли себе остановиться ради ягод и попастись, если дело шло нормально. А умудрялись, когда поверхность почвы была более или менее ровной и не предвиделось осложнений, спрыгнуть с сиденья косилки и на бегу, не отставая от трактора, нахва­ тать горсть -другую ягод и бросить их в рот. В нескольких сенокосных кампаниях мне приходилось быть стогоправом. Стоишь на верху возводимого стога, а два-три, а то и четыре мужика-метчика подают вилами сено. Работа, конечно, полегче, чем у метчика, но тоже нужно быть оборотистым, чтобы успе­ вать каждому метчику указать, куда положить сено. Чем точнее они подавали, тем меньше усилий приходилось тратить стогоправу. Эта работа требовала не только силы, разворотливости, быстрой реакции, но и определенного умения, даже, я бы сказал, искусства. В каждом краю своя форма стога. Мы же ставили и круглые стога, и скирды. Гля­ дя на нынешнюю машинную технологию, когда огромные массы сена сдвигаются трак­ торами в бесформенную кучу, мало-мало завершаются без какой-либо претензии на красоту, что ли, вспоминаешь, с какой любовью мы возводили стога! Стоя на стогу, просишь метчиков, чтобы они время от времени отходили от него и смотрели — не на­ висает или, наоборот, не залысивается ли какая-либо из сторон. Стог должен получиться красивым, стройным, причем, учитывая усадку сена, нужно было предвидеть, каким он будет через несколько недель и месяцев, чтобы дождем его не пролило и ветром не раздуло. И, конечно же, когда получалось хорошо, ходил, задрав нос кверху, слыша добрые слова взрослых в свой адрес. Вообще, лишний раз убеждаюсь, что красивое и рациональное — это однопорядко­ вые понятия. Глядя на гору сена или соломы, не оформленную в стройную скирду или стог, испытываю чувство горечи и грусти от того, что людям безразличен результат их труда, с точки зрения эстетического восприятия окружающими, товарищами по работе, соседями. Вижу в этом проявление той самой бездуховности, апатии, которыми оказа­ лось поражено наше общество. А почему приходишь к осознанию того, что красивое и разумное_две стороны одного и того же явления, глядя на хорошо сложенный стог се­ на? Строгая, стройная форма не только ласкает взор своей геометрией, осанкой, но и