Сибирские Огни № 004 - 1990

Она летит трассирующей каплей От порта Анадырь до Карских островов. Открою пасть завыть — влепилась в горло кляпом Орава комаров. Не знаю, о чем думал Вознесенский, создавая столь понравившееся мне стихотворе­ ние, но, наверное, не только о комарах, как биологическом явлении. И у человека в жизни бывают минуты безысходности, когда даже завыть нет возможности — рот заты­ кается кляпом. А закрыть «комариную тему» хотелось уже воспоминаниями недавнего прошлого. Мне пришлось наблюдать за поведением группы болгар, гостивших в Новосибирске. Это было в первой половине июня, на берегу Оби, недалеко от города, в лесу. Выйдя после ужина в лес,— а был изумительный теплый, солнечный вечер,— болгарские това­ рищи выражали бурный восторг и высказывали намерения до ночи не возвращаться в помещение, любуясь нашими прекрасными пейзажами. Но встреченные мощной атакой особенно агрессивных в это время года и сплоченных в огромные сонмища комаров, они выдержали не более десятка минут, попрятались в дом и больше не появлялись. Вот такие наши комарики. Однако мы привыкли к ним, считаем их, скажем так, органиче­ ским компонентом нашей среды обитания и больше не вступаем с ними в борьбу на уничтожение. А на стыке 50-х — 60-х годов наши сибирские ученые создали даже уста­ новку для борьбы с гнусом. Принцип ее работы — распыление в лесу мощной струей соответствующих химикатов. Уничтожались таким путем не только комары. И ведь мы в то время восхищались этим чудом техники... Однако вернемся к сенокосным делам. Нужно сказать, что седел у нас, как правило, не было. Колхоз их просто не имел. Бросишь на спину коня какую-нибудь телогрейку, мешок или кусок войлока, а то и просто так сядешь и гоняешь. У всех у нас задница была сбитой, кожа сдиралась. И так-то больно, а в жару, когда язва разъедается потом и постоянно трется, боль становилась просто нестерпимой. На конных граблях мне пришлось работать два лета. Это более серьезная и ответ­ ственная работа. Вдвоем мы должны были обеспечивать валками сена целую бригаду. Даже днем, в самую жару, редко удавалось отдохнуть. Слепни и комары — те же са­ мые, только вместо конской спины сидишь на металлической беседке. А забот намного больше. Мало того, что копнильщики поджимают, нужно спешить, лошадь от жары и комаров уросит, дергается, а тут еще с граблями нелады начинаются. Вроде бы и не ахти какая сложная машина, а часто барахлила. Главное — механизм сбрасывания не четко срабатывал: или произвольно, от какого-либо толчка, удара о кочку вдруг, не доехав до валка, сбрасывал нагребенное сено, или — наоборот, не срабатывал, когда нужно. Бывало, босые ноги разобьешь о педаль — и бесполезно, не раскрываются граб­ ли. Был еще и ручной рычаг, но порой просто сил не хватало поднять с его помощью грабли и освободиться от сена. А вываленное мимо валка сено — это брак в работе, который нужно исправлять, иначе осложняется труд идущих следом копнильщиков, и, если такое случается часто, они потребуют от бригадира поставить на твое место другого. А надо сказать, что работа на конных граблях при всей ее трудности в нашей маль­ чишеской иерархии ценностей была весьма престижной. Мы свысока смотрели на своих недавних «коллег» — копновозов, поскольку уже сознавали себя не детьми, а по край­ ней мере парнями, хотя и было-то нам по 13—14 лет. И второй момент. Копновозов обычно в бригаде 10—15 человек, и в принципе каждый желающий мог получить рабо­ ту, а грабельщиков — 2—3 человека. Другой работы на сенокосе, престижной в нашем представлении (а престижной мы считали работу, связанную или с лошадью или с меха­ низмом), не было. Поэтому держались мы за эту работу крепко, стараясь как можно лучше делать свое дело. После восьмого и девятого класса — новая ступень — работаю уже косарем на тракторной сенокосилке. Колесный трактор ХТЗ, и на прицепе у него три косилки — таким образом, наш коллектив — четыре человека. Воспоминания —самые хорошие об этой работе. Во-первых, особенно в начальный период, распирало от гордости, от созна­ ния приобщения к труду механизатора, каковой в колхозе считался самым почетным. Когда по субботам мы уезжали в деревню, чтобы помыться в бане, переодеться, ну и вообще — отдохнуть и провести в семье хотя бы ночь (а выходных у нас не было, в том числе и в воскресенье), то перед отъездом домой не только не смывали с рук и лица мазут, но — наоборот, еще добавляли, чтобы издалека видно было, что идет механиза­ тор. Ну и конечно же, в семье тоже гордились, особенно мать, смотревшая на тебя как