Сибирские Огни № 004 - 1990

торговые, промысловые попытать счастье в неведомой земле, собственными глазами уви­ деть диковинные край, дать выход своей удали, утолить разгулявшееся воображение. Шли сюда и не по своей охоте — в ссылку. Постепенное заселение Сибири сменялось всплесками высокой активности в те или иные периоды истории. Две таких волны и пришлись на предков моих родителей. Но были и другие волны. В частности, заметный след оставили ссыльные поляки, участники неудавшихся восстаний. Вообще, следовало бы попытаться узнать, за что в детстве нас дразнили поляками, причем эта кличка перешла по наследству. Может быть, мы к ним имеем какое-то отношение? Крепко пополнилась Сибирь за счет «врагов народа» в тридцатые-сороковые годы, хотя в наших краях их было мало. И последняя крупная переселенческая волна при­ шлась на период Великой Отечественной войны, когда вместе с эвакуированными заво­ дами перемещали рабочих с семьями. Так вот — о генетическом материале. При всех различиях пополнявших Сибирь лю­ дей, при всем разнообразии этнических, политических, религиозных, бытовых традиций, их объединяли сильная воля, предприимчивость, физическое здоровье, неудовлетворен­ ность существующим бытием. Слабые, больные, безвольные, субтильные люди не риско­ вали идти в Сибирь, а если волей случая и попадали, то или возвращались в метропо­ лию, или погибали, не выдержав лишений. В свое время возникло политическое течение, представители которого, вошедшие в историю под названием «областников», выступали за особый статус Сибири. Были буйные головы, требующие отделения Сибири от России, полагающие, что сформировался особый национальный тип сибиряка, наподобие американца США или канадца. Что касается меня, то, гордясь принадлежностью к сибирякам, я отдаю себе отчет в том, что своим существованием мы обязаны все-таки выходцам из центральных русских земель. Вот почему я всегда испытываю душевный трепет, умиление, попадая во Вла­ димир, Загорск, Новгород, Калугу, приобщаясь к национальным святыням, к истокам нашей государственности. Душевный отклик нашло во мне стихотворение Сергея Маркова о первопроходцах: Вставали с плачем от ржаной земли, Умытой неутешными слезами, От Костромы до Нерчинска дошли И улыбались ясными глазами. Просторы открывались как во сне, От стерни камни дикие трещали, В Даурской и Мунгальской стороне Гремели раскаленным клещами. Шли на восход, и утренний туман Им уступал неведомые страны, В честь их шумел Великий океан, Захлебывались лавою вулканы. Тревожно спали у глухой воды, Им снег и хвоя сыпались на спины. Им снились богдыханские сады, Кричали златогорные павлины. Могилы неизвестные сочти, И вам не скажут горные отроги, Где на широкой суздальской кости Построены камчатские остроги. Хвала вам, покорители мечты, Творцы отваги и суровой сказки. В честь вас скрипят могучие кресты На берегах оскаленных Аляски. В земле не тлели строгие глаза, Что были так светлы и величавы, Из них росла упругая лоза, Их вышили сверкающие травы. И наяву скитальцы обрели Перо жар-птицы в зарослях сандала, Мне чудится — на гряды из кораллов Холщовые котомки полегли.