Сибирские Огни № 004 - 1990

о Земляном Дедушке, чего в тот раз не досказал. А знаю я про него еще и то, что однажды, не успев после костра отмыть ладоней, Дедуш- ко тот обнаружил случайно, что камушки его кем-то отрыты и уне­ сены неведомо куда. Побежал он по тайге искать виноватого и пой­ мал вора. Так за ухо, будто кошку, и ухватил ведьму патлатую, которая сидела на валежине и любовалась самым неоценимым самоцветом — камнем-одинцом, голубым алмазом! — Вороти краденое! — потребовал чародей.— Иначе сделаю так, что век тебе искать тобой сокрытое и не найти! Но ведьма вывернуться сумела, отскочила в сторону с ухом, испачканным сажею, и говорит: А ты, земляной червяк, так и знай — пока я не отыщу спря­ танного, тебе не сотворить больше ни полкамушка! А станешь сам утерю искать — вовсе забудешь свое умение. С той поры и поселилась, видно, в Глухой пади нечистая сила. Она, знать, и поизъямила логовину, отыскивая клад... Покуда все это обсказывалось Аггеем, они поднялись на взго- рочек, с которого были уже видны в рассвете занесенные снегом деревенские дворы. — Вот что,— сказал Аггей,— отступиться от клятвы у тебя при­ чина серьезная имеется, —указал он на салазки, где посапывал малый Назар.— Вряд ли кому взбредет в голову судить тебя за попятную. Но ежели надеешься исполнить свой зарок, то я тебе в том пособлю. Сапуна твоего к себе на ту пору возьму. — Как возьмешь?! — поразилась Наталья.—А случись со мною чего, куда ты с ним? — Ты не гляди, что я старый,— усмехнулся тот.— Я еще тебя с Назаркою переживу. Ить я на диком меду замешен — камнем возь­ мусь, а не пропаду! Да и не верю я, что ты не воротишься. — Ну, гляди! — решилась Наталья.— Тогда принимай санош- ный поводок. Так вот, безо всяких прочих оговорок и наставлений, разверну­ лась Наталья и скоро пропала в тайге. И не увидел старый Аггей, что творилось этим временем на сердце у бедной матери. А творилось у нее то, что сцепились там драться беда с бедой — не разлить водой. Если воротиться — маялась она — покоя век не знать, а идти на авось — кабы жалеть не пришлось. Не так, конечно, складно, не столь ясно думалось Наталье, скользящей на лыжах еланками да пролесками. При этом она озира­ ла то голубое, то пепельное, то сизое серебро утренних зимних уборов тайги. И тянула ей душу тоска от одной только мысли, что, случись с нею теперь беда, полный мести, пойдет до Глухой пади ее Назарка. Сумеет ли он воротиться обратно? Останется ли он на этом свете, чтобы вдосталь надышаться земной благодатью? Или так же канет в неясность, на потеху нечистой силе?.. Когда же приходилось Наталье продираться густой порослью, она, будто отбиваясь от супротивника, то шептала настырным па­ цаном, то грозилась самовластным хозяином: — Ну, это мы еще посмотрим! Хорохорилась Наталья не затем, чтобы ободрить или подстег­ нуть себя, а скорее выпускала из души излишний напряг, поскольку всякая жилка в ней звенела тетивой. Подходя к пади, она не стала огибать крутизны, а пустила лыжи прямиком. Внизу, на ложбине, она огляделась и заскользила до леснухи, вышаривая глазами всякую тень на снегу, всякую раз­ вилку на встречной лесине. Потеплевшее на солнце серебро таежных нарядов отдавало теперь где желтизной спелого хлеба, где розовостью девичьего смущения, где сиреневой нежностью несмелой любви. И вся Глухая падь в этот час дышала прелестью несказанной. Перели­ вы великолепия бодрили Наталью, как бодрит молодого воина .78