Сибирские Огни № 004 - 1990

ладку, тот стал сворачивать эти колечки из шоколадной обертки). Так это же... догадался я, это же обручальные кольца! И эстрадный номер, в котором я участвую — венчание! Или, по край­ ней мере, обручение, а я, значит, жених, черт побери! Вот она ря­ дом — невеста моя, крошка-учительница со вздернутым носиком и конопушками, Швеция дарит ее мне вместе с шутейным колечком из цветной фольги! Ага, улавливаю я, общество развлекается: теперь я жених, но жених-шут, решено позабавиться, весело провести вечер! Исполняя свою роль, я нарочно надуваюсь, важничаю: ах ты, интриганка крашеная, гляжу проницательно на даму-директрису, это все твои проделки, нехорошо себя ведете! Кушаете русскую икру и над нами же насмехаетесь?.. А Полтаву забыли? А Шлоссбург, а Гангут?! «Священник» протягивает мне тарелку с колечками, я беру маленькое — постарался умелец из Стогкольма, — надеваю его на безымянный пальчик Христины, она — большое — на мой. «Свя­ щенник» что-то спрашивает, взглянув на меня, ага, согласен ли я взять в жены рабу божью Христину? «Согласен! — ору я по-рус­ ски и зачем-то по-немецки добавляю: — Натюрлих!» Радостно за­ визжавшую Христину хватаю по-медвежьи, сажаю себе на колени, трижды смачно целую в губы. — Сибирия! Свенка! — возглашаю я. — Славься, отечество на­ ше свободное! Хинди! Русси! Бхай! Бхай! — Еще три смачных поцелуя. — Ура! Виват! Поехали! Грубовато, наверное, смотрелся мой номерок, но как-то надо было защитить честь родины великой. Не уверен, что мою эстраду одобрил бы дипкорпус, я же сам оценил его очень высоко!.. Впрочем, шведам игра в свадьбу понравилась: дамы и господа вставали, произносили речи, видимо, со всяческими пожеланиями «молодым», а закончив спич, каждый что-то клал перед нами: кон­ фетку, виноградинку, шпильку из прически, — памятные подарки на долгую счастливую жизнь. Мой сосед справа, розовощекий юнец, с первым пушком на верхней губе, упрямо совал мне в карман пачку «Мальборо»... Где-то в другом конце зала заиграла негромкая музыка, об­ щество отправилось танцевать, а к нам с Христиной подсел «вен­ чавший» нас актер, и, подмигнув мне, сказал: «Доброутро!» Что это загадочное «доброутро», заученное шведами, означало, я не знаю, но актер, подмигнув мне на Христину, вытащил бумажную сал­ фетку из стаканчика, нарисовал на ней кораблик с парусами, якорь на носу, а на палубе маленькую фигурку в юбочке. — Яхта? — спросил я. — Яхта, — обрадовался моей догадливости актер. Ткнув в фи­ гурку на палубе, улыбнулся: — Христина!.. Ребус: морская яхта, якорь, на палубе моя «невеста»... Ага, понятно! Христина — морячка, работает на морской прогулочной яхте, кем интересно? Официанткой? Поварихой? Может, штурма­ ном? Есть, говорят, женщины — капитаны дальнего плавания, но явно не тянула моя Христиночка на капитана! И на штурмана не тя­ нула. — Христина — кок? — спросил я. — Но, кок! — поморщился актер. Он снова достал ручку, нарисовал волны, облака, а по борту яхты латинскими буквами написал какое-то слово; я перевел на родной шрифт написанное, — Христина! А сей ребус как понимать? Яхта под названием «Христина»? Или... Или совсем уж что-то малопостижимое: Христина не офици­ антка на яхте, не кок-повариха, а сама государыня-рыбка, владе­ лица яхты?! Хозяйка, следовательно, захотела и пошла бороздить волны по морям-океанам — вот она какая, наша Христина! Это