Сибирские Огни № 004 - 1990

— Именно так: все впереди! — улыбнулись стройные ребята. Что у меня было впереди, я в тот момент не знал и узнал очень скоро, и как жаль, что не дано смертному проникнуть за грань промысла божьего! Знай каждый хоть малость, что его ждет, поостерегшись бы, повел бы себя разумнее. А пока я вел себя самым легкомысленным образом: принимал поздравления, с кем-то обнимался, с кем-то, приглашенный к бу­ фетной стойке, чокался, словом, купался в лучах недолгой славы калифа на час. ...Завершилась конференция банкетом, который имел быть в ресторане, но часа за два до его начала к нам с Вятичем пожало­ вали гости — два тихих аспиранта - филолога, знакомые Вятича. Пришли потолковать на судьбоносные темы. Парни долго открыва­ ли «дипломаты», каждый замочек имел отдельный ключик, нако­ нец, на дне одного была обнаружена бутылка водки, а на дне дру­ гого — «Ессентуков». Четыре стакана в номере нашлись, ребята сорвали с путеше­ ственницы белый беретик, но разлить не успели. Новый стук в двери: еще два гостя — операторы телевидения с камерами — ко­ роткий сюжет о перестройке и гласности с монологом Вятича. Еро­ ша неприбранную свою бороденку, Вятич под треск камеры горячо поддержал перестройку, после чего бутылку аспирантов пришлось разливать не на четверых, а на шестерых, так что каждому доста­ валось восемьдесят граммов с небольшим. Почему я столь скрупулезно фиксирую внимание читателя на таких, казалось бы, незначительных мелочах, как масса водки в стакане? Да потому, что все в жизни взаимосвязано; читатель, наверное, убедился, сколь огромную роль приобретает порой самая незначительная мелочь в судьбе нашей. Но и восьмидесятиграммовой порции мне не довелось выпить: меня вызвали в штаб конференции, а когда я вернулся, никого в номере уже не было. А что касается моей порции, то ее выпил на следующий день новый жилец, занявший кровать Вятича, сразу пос­ ле прощального банкета уехавшего домой в Москву. Не пил я и на банкете, по той простой причине, что ничего та­ кого за банкетными столами не подавали. Еда вплоть до бутербро­ дов с черной икрой, а напитки лишь перестроечные, безалкоголь­ ные. Но все эти дни мне и так было хорошо, ведь я вполне по Чац­ кому — с корабля на бал, буквально после палубы «Ивана Наза­ рова» оказался в Ленинграде, в международном интуристском ковчеге, собравшем под своей крышей всякой твари по паре. Как не пойти голове кругом, если, не съездив в Аравию, ты вдруг нос к носу столкнешься с шейхом-арабом в белой чалме, не утерпишь — оглянешься вслед индианке в сари с мушкой между бровей и благородным разрезом глаз! А то, приняв за своего, потя­ нут тебя в инвалютный буфет белобрысые северные соседи, финны. Счастливцы: им неведома безалкогольная наша перестройка, инва­ лютные буфеты открыты круглосуточной уже с утра финны, обняв­ шись, громко спорят, поют и колобродят. Однажды я втиснулся в лифт вместе с полдесятком японцев, дело было вечером, и по деревенской привычке сказал: «Добрый вечер!». Японцы загомонили, догадавшись, что я поздоровался, за- переглядывались. Из своей среды они выделили старшего, средних лет мужчину, в очках и галстуке, он листнул толстенькую книжеч­ ку карманного разговорника, бодро ответил: «Спаси бог». Все в лифте дружно улыбнулись, я обменялся с подданными империи Восходящего солнца крепкими рукопожатиями, чем сделал еще один шаг к прекращению состояния войны между нашими государ­ ствами. Арийская раса была представлена тощими американками, ко­ торые и тут бегали трусцой по набережной, а также молодыми Зё