Сибирские Огни № 004 - 1990

тыре дня я плакал, сердце мое сжалось от горя, я скорбел, не зная, за какую бы мне ра­ боту приняться. На пятый день призвал меня отец Макарий. Когда я пришел, отец Ма­ карий сказал: «Что твое лицо так мрачно? Что случилось?» Я, не сказывая о том, что от­ делился от отца, ответил ему: «Нет, ничего не случилось, не знаю». Отец Макарий по­ смотрел несколько времени, взял Евангелие, положил на стол и сказал: «Будем теперь переводить из этой книги». Я подошел и сел. Отец Макарий говорил мне из этой книги, а я переводил на алтайский язык. Позанявшись несколько этим переводом, отец Макарий опять меня спросил: «Что дурное ты сделал? Не утаивай от меня. Тебя видно по лицу; ты что-то, кажется, сделал». У меня захватило дыхание, и я не мог ничего выговорить. Потом, заплакавши, сказал: «Отец меня прогнал, не давши мне ничего». Тогда отец Ма­ карий встал и сказал: «Слава Богу! Если родной отец тебе ничего не дал, то даст тебе Отец Небесный. Не испытавши горького, не поешь и сладкого; не испытавши холода, не оденешься в теплое; поплачешь вечером, будешь радоваться утром». Сказавши это, он спросил: «Ты теперь где живешь?» — «У Александра Пояркина в амбаре». Тогда отец Макарий дал мне 4 пуда муки. На другой день велел мне купить чашек, ложек и дал для этого 10 рублей. Получивши это, я купил у Андрея Щетинина сколько нужно чашек, ложек. На третий день, позвавши меня, дал мне горшок и топор. После этого купил мне кобылицу серую. Прошло еще около месяца — и он купил для меня у Ермолая Шабали­ на дом, амбар и дворы. С той поры в свободное время я стал ходить к отцу Макарию и заниматься переводом Слова Божия на алтайский язык, не переставая также и работать. В один день меня позвали с пашни. Прихожу: сидят много людей. Отец Макарий, благословивши меня, сказал: «Я теперь еду в Россию, назад не возвращусь. Вы за меня, грешного, молитесь Человеколюбцу Господу Иисусу Христу. Я вас не забуду и буду за вас молиться». Сказавши это, он прослезился. Мы, видя его слезы, не могли удержаться и заплакали. Когда мы плакали, отец Макарий сказал: «Не плачьте, братие, у нас у всех отец Иисус Христос; не будем от Него отлучаться. Если мы от Него отлучимся, то это будет и худо, и горько. Тогда будет такое горе, что люди непрестанно будут пла­ кать, и никто не утешит; будут непрестанно скрежетать зубами, и никто не избавит их от этой скорби. Вы думаете, что я ухожу от вас и уже никогда не увижусь. А я думаю, что увидимся с вами в Царствии Небесном. Молитесь друг за друга, ибо Бог есть лю­ бовь. Он всех любит, так и вы всякого человека любите, как себя. Я желал бы, чтобы вместе с вами жить на небесах». Когда он сказал это, из глаз его брызнули слезы. Видя его слезы, и мы не могли удержаться и плакали. Отец Макарий сказал: «Теперь вашим отцом будет отец Стефан. Я оставляю его вместо себя и призываю на вас Божие благо­ словение. Пусть он учит вас во имя Божие всякому добру. Как вы меня слушали, так и его слушайтесь». Так отец Макарий до самого отъезда учил нас доброму, подобно тому, как отец, умирая, дает наставление своим детям. Он уехал. Мы, оставшись после него, плакали, подобно сиротам, лишившимся своего отца. Когда отец Макарий уехал в Россию, я стал прилежно заниматься пашнею. Когда все ровные места выпахались, а в косогорах пахать было трудно, то я скорбел об этом. У кого лошадей было много, тем было легко, ибо те могли много и запрягать для паш­ ни, а я мучился, ибо лошадей у меня было мало. В это время в одну ночь я не мог заснуть, думая, какой бы способ изобрести и ка­ кую соху бы сделать, чтобы удобно можно было пахать в косогорах. И вдруг мне приду­ мался на мыслях моих этот способ так ясно, как будто я вижу глазами. Я немедленно устроил такую соху, попробовал пахать — легко даже для двух лошадей. Подымаемые такой сохой пласты земли отваливались свободно по склону косогора1. При таком уст­ ройстве сохи она могла двигаться по одной борозде. Я весьма радовался и благодарил Бога. После этого я поставил мельницу. Эта мельница работала хорошо. Я радовался и благодарил Бога. Научился я также и железо ковать; потом научился выделывать сыромять, учился и столярному искусству; научился и тес пилить; научился и оспу прививать. Все эти ре­ месла могли бы быть мне полезными, но они не сделали меня богатым потому, что мыс­ ли мои все двоились. Однажды позвал меня к себе отец Стефан и сказал: «Будем переводить Слово Божье. Будь моим толмачом. Я тебе в год буду платить по 40 рублей». Я ответил: «Я 1 Когда соха идет вперед, пласты обычно сваливаются на одну сторону; когда же она идет назад, пласты сваливаются в другую. Когда приходится пахать на косогоре, то, следовательно, пласты при повороте сохи должны были отвалиться в сторону горы, что чрезвычайно трудно. Приспособление, сделанное отцом Михаилом, и состояло в том, что пласты земли всегда отваливались в одну и ту же сторону и именно по склону горы.