Сибирские Огни № 004 - 1990

Алтая». Заседатель сказал: «Его надо грамоте учить». Дядя сказал: «Он тоскует по ро­ дине, поиграйте для него». Он стал нам играть на органе. Я слушал; еще стало мне тоск­ ливее, и я прослезился. После этого заседатель угощал нас чаем, налил в рюмку вина, а дядя выпил две. От него мы возвратились домой. Вспоминая о своей родине, я говорил сам себе: «Зачем ты, не принявши этой веры, где такое прекрасное пение, переехал сюда, в Бачат?» Я скорбел и плакал. Теща моя, видя мои слезы, говорила: «О чем ты тоскуешь и грустишь, сын мой? Не пренебрегает ли тобой жена? Ты мне скажи». Я сказал: «Нет, она мною не пренебрегает, я все думаю о своей родине». Теща сказала: «Осенью поедем в гости в Улалу, скоро отец твой приедет сюда». От тоски я захворал и пролежал около недели. Когда я лежал в болезни, в это время вошел в дом мой отец, одетый в белую рубаху, в черной шляпе на голове. Увидевши его, я заплакал. Отец сказал: «О чем ты плачешь, сын мой?» Я сказал: «Ты переселяешься сюда жить, а я поеду опять в Улалу креститься». Отец мой, видя меня плачущим, и сам прослезился и сказал: «Если ты хо­ тел креститься, сын мой, то зачем же не сказал там?» Я ответил: «Я побоялся говорить тебе об этом». А теща сказала: «Я свою дочь возьму назад». Я ответил: «Если хотите взять, сами знаете». Через неделю после этого мы отправились назад, в Улалу. Многие из наших родст­ венников, пришедших проводить нас, плакали о нас, как о покойниках. «Ты, Андраш,— говорили они,— послушался молодого сына своего: едешь креститься. Теперь ты нам не родня». Мне неприятно было слышать их причитание. Мы отправились и через пять дней прибыли в Улалу. Осенью того года крестились. Я наречен был Михаилом, отец мой назван Василием, жена моя —Александрой, сестра моложе меня — Еленой, следующая за ней —Анной и самая младшая —Марией. У меня был еще брат Ерок, моложе меня семью годами. Он после рождения своего, когда было ему два месяца, отцом моим был отдан в сыновья старшему брату его, у которого детей не было. Когда он достиг 10-лет­ него возраста, его отдали учиться грамоте; назван он был Адрианом: они крестились прежде нас. На левом берегу реки Улалы находился дом Михаила Ащаулова. Отец Макарий ку­ пил его и жил в нем. Мы жили на правой стороне Улалы. Брат мой, по обычаю, ходил к отцу Макарию учиться грамоте. Я, видя, что он учится грамоте, скорбел об этом, го­ воря в себе: «Мой младший брат научится грамоте, будет знать Слово Божие и по не­ му разуметь, что добро и что худо. А теперь я буду всех хуже и глупее». Так я скорбел и молился в сердце своем: «Боже мой, Иисусе Христе, да будет воля Твоя! Если это мое желание учиться грамоте угодно Тебе, то Ты Сам вразуми и научи меня!» В одно время я, давши корму скоту, отправился к отцу Макарию. Он мне расска­ зывал о Боге. Я слушал это, и рассказы его были для меня слаще меда. Рассказы его неизгладимо запечатлелись в сердце моем. С тех пор я, подобно пчеле, которая нашла готовый мед, каждый день вечером приходил к отцу Макарию, часто посещая отца Мака­ рия, я просил его келейных, чтобы они учили меня грамоте. Они ответили: «Ты приходи к нам днем, мы будем тебя учить вместе с братом твоим». Так я два дня сряду ходил учиться. Отец мой спросил меня: «Куда ты ходишь?» Я ответил: «Хожу все к отцу Ма­ карию учиться грамоте». Отец мой сказал с гневом: «Довольно, если младший брат твой научится, а ты знай свое дело. Грамоте учатся ленивцы— тебе лень работать. Люди сме­ ются над тобой, и мне самому человека два говорили: «Ты сына своего учишь лениться, вот он ходит к а-бызу, учится грамоте». После этого я тайно от отца и от жены своей по­ шел в чулан и там наплакался. Потом я сказал брату моему Адриану: «Когда будешь приходить обедать, приноси с собой букварь». Адриан так и сделал. Сходивши домой пообедать, он заходил к нам и читал букварь. Когда я молча сидел возле него и смот­ рел вместе в букварь, отец мой сказал: «Что ты сидишь? Работы не работаешь, а только портишь глаза». Поэтому я, исполняя в доме работы, слушал чтение. Как изучают песню, так я слухом изучал чтение азбуки. Когда отца дома не было, я просматривал слова и узнавал их, спрашивая объяснение у брата, но всех слов я разбирать не мог. В одно время пришел десятник и велел мне отвезти отца Макария в Майму. Я за­ пряг две лошади, подъехал к дому отца Макария. Захожу — отец Макарий связывает в кучу около 30 букварей1. Я стал просить у отца Макария: «Отец Макарий! Благословите мне один букварь!» Отец Макарий улыбнулся, подошел ко мне и сказал: «Ты женатый 1 Вероятно, одно из изданий «Российского букваря для обучения юношества чтению» или «Само- учительной российской азбуки» (издавались в Петербурге), о которых архимандрит Макарий упоми­ нал в письме митрополиту Филарету (Дроздову). Письма архимандрита Макария Глухарева Под ред. К. В. Харламповича.— Казань, 1905,—С. 148—149.