Сибирские Огни № 004 - 1990

по имени Иустина. Удивляясь этому, он спрашивал у своих главнейших бесов, служив­ ших ему: «Доселе вы могли делать («кубултуп» — превращать, показывать вид чего- нибудь, делать посредством превращения) все, что хотели. Как же теперь вы не можете одолеть этой девицы?» Слуги его сказали ему: «Мы боимся Бога ее, так что не только к ней самой, но даже к дому ее не можем подойти». Услыхав это, кам пришел к этой девице и спросил: «В какого ты Бога веруешь?» Иустина рассказала ему об Иисусе Хри­ сте. После этого кам Киприан крестился и после крещения стал великим священником (архиереем), Божьей милостью совершил многие чудеса, а теперь, после смерти своей, пребывает в вечном блаженстве, в свете Божьем». Я, выслушав этот рассказ, спросил: «Что ты за человек? Как тебя зовут?» Он, улы­ баясь, сказал: «Я священник по имени Макарий1. Ты крестись и будешь как Божье чадо. Некрещеные никогда не войдут в свет Божий, но с дьяволом будут, пойдут во тьму и огонь, откуда не выйдут никогда!» После этого он начал рассказывать, что будет верую­ щим в Бога и что неверующим. Я, слушая его рассказы, едва мог удерживаться от слез. Желал бы и креститься, но боялся родителей. Я был тогда 11 лет. Когда мне миновало 12 и наступил 13-й год, родители мои высватали для меня невесту. Мать в тот же год умерла от горячки. После смерти любимой матери моей мне доводилось меньше сме­ яться, но больше плакать. Так я с плачем провел два года. В течение этих лет я сам и коров доил, и белье мыл, сам и приготовлял всякую пищу. На третий год отец мой же­ нил меня на высватанной невесте. Мне было тогда 16 лет. Жители Улалы в это время начали принимать крещение. Когда вместе с нами еще два семейства не желали кре­ ститься, то отец Макарий сказал: «Вы, некрещеные, если будете камлать, живя среди крещеных, то они будут соблазняться. Поэтому, если не желаете креститься, то возвра­ титесь в свое место, в Кузнецк». Поэтому отец мой меня с женой передал тестю моему и отправил в Бачат2. Так мы отправились в путь, и, когда стали удаляться от родного места, я не мог удержаться от слез. На третий день, когда горы Алтая скрылись с глаз, мы выехали в степь. И думал я про себя: «Зачем ты не крестился? Зачем, не боясь Отца Небесного и убоявшись отца земного, переселяешься в Бачат?» Весной в тот год, когда мы приехали в Бачат, в один день я сидел на горе Елбай, и скорбно было у меня на душе. В это время ко мне подошел Каймак, сын Оргона, и ска­ зал: «От этой Шанды за десять верст находится Бачатская волость, там есть церковь. Завтрашний день туда собирается много народу; завтра праздник Муколы (Николы)-ба­ тюшки, поедешь ли туда?» Я сказал: «Дороги не знаю, а то поехал бы». Каймак сказал: «Из шандинских туда многие поедут; разве не поедешь с ними?» Я обрадовался, оседлал коня. Туда отправлялось много женщин, и я поехал с ними. Я не мог их догнать, потому что конь подо мной был плохой. Так я один приехал в Бачат. Знакомых, у которых я мог бы остановиться, у меня там не было. Еду один по улице, а у самого на глазах слезы. Встречается дядя мой Чёнош из большого улуса и говорит: «Ты, племянник, на празд­ ник приехал?» «Да, на праздник». И он поехал со мной. Приехали к дому крестьянина Клемешева и остановились у него и я, и он. Заблаговестили. Я спросил у дяди: «Что это?» «В колокол звонят, чтобы народ собирался в церковь»,— ответил он. (А я до это­ го церквей не видывал.) Так мы с дядей пошли в церковь. К нам сбоку подошел какой- то человек и пошел вместе с нами в церковь. На верхушке шапки его — бумажные ки­ сточки, одет в сюртук, на плечах бумажные цветочки. Я, увидевши его, спросил у дяди: «Это не абыз ли (священник)?» Дядя сказал: «Это — дурачок Евсей». Я спросил: «А он никому вреда не сделал?» Дядя отвечал: «Нет, этот человек никому зла не сделает». Так он вместе с нами и вошел в церковь и с нами же вместе остановился у дверей церков­ ных. Когда мы молились, он часто взглядывал на меня и улыбался. Стоявшие передо мной люди были выше меня, и я из-за них не мог видеть, что было впереди. Стоявшие возле меня некрещеные телеуты кланялись, не полагая на себя крестного знамения, и я также молился. В это время в передней части церкви слышно было пение многих лю­ дей, славивших Бога. Это пение услаждало мое сердце до слез. Вышедши из церкви, мы с дядей отправились в квартиру, там пообедали. Тогда дядя сказал мне: «Ты что, пле­ мянник, так повесил голову? О чем ты скорбишь?» Я ответил: «Скучаю на чужой сторо­ не». Он сказал: «Здесь есть заседатель из наших телеутов, добрый человек. Пойдем к нему, у него есть орган — он нам поиграет на нем». Отправились. Он привел нас в гор­ ницу и спросил у дяди: «Чей это сын?» Дядя ответил: «Это мой племянник, приехал с 1 Архимандрит Макарий Глухарев (1792—1847 гг.), основатель Алтайской Духовной Миссии, соз- датель алтайского алфавита и национальной алтайской письменности. Начало миссионерской дея­ тельности архимандрита Макария в Горном Алтае относится к осени 1830 года. 2 Прежнее место пребывания Чевалковых.