Сибирские Огни № 004 - 1990

— Подчинив ей северные регионы,— убеждал меня кандидат экономических на­ ук, заведующий отделом . экономики науч­ но-исследовательского института сельского хозяйства Крайнего Севера В. Воронов,— мы получим территорию, равную по пло­ щади и по производственным возможностям Магаданской или Архангельской областям, Коми АССР. И как специалист, я гаранти­ рую: через пять лет она полностью обеспе­ чит себя основными продуктами питания. Пока что они сюда завозятся. А малые народности Севера — в унизительном поло­ жении должников. Но они нам ничего не должны. Это мы им должны вернуть и пер­ возданную тайгу, и полные рыбы северные реки„. А пока... Пока что возле каждой бу­ ровой в лесу — выжженная от реагентов земля. И мутные желтые струи вместо род­ никовых ручьев. Глядишь, и уже сама Татьяна Чапогир зачехлит при виде вымер­ шей тайги свою винтовку. Кому тогда бу­ дут нужны ее охотничьи навыки? НА РАЗНЫХ ЯЗЫКАХ Минувшим летом Витю Порбина отправи­ ли на каникулы из Дудинки в Волочанку. Там, В сердце Таймыра, и жила его семья: отец-рыбак, мать-швея. Там же были и его многочисленные братья. Представляю, с ка­ ким изумлением, прилетев в Волочанку осенью, обнаружили отпускника педагоги Дудинкинской санаторной школы-интерната № 1 не в семье, а в... поселковом интернате! Он прожил там все лето, так и не побывав дома! Витя Порбин— нганасан. Эта небольшая народность на северо-востоке Таймыра — аборигены полуострова. Когда-то их много­ тысячные племена кочевали и по побережью, немногим более семисот нганасан насчитали во время минувшей переписи. Растворяется, уходит «в песок» коренная народность Тай­ мыра. Ни своей письменности нет у нее, ни букваря. Как и в начале века язык переда­ ется только в семье. Ну а если человек от нее оторван? Как тот же Витя Порбин, с малолетства «кочующий» по государствен­ ным интернатам? — Неужели так и не захотелось увидеть мать, отца? — допытывался я у мальчика. — Не-э,— поначалу насупившийся Витя оттаивал.— А я их видел. Один раз. Но мне дома неинтересно... Я ведь не понимаю по- нганасански! Минуту я и завуч школы В. Гайфулина молчим, озадаченные. В какой же тупик должна была зайти национальная политика на Севере, если прошедший интернатские «круги» мальчик не понимает языка родной матери! Если дороже родительского дома ему казенный интернат! А Витя настороженно смотрел на нас. — Не отправляйте меня больше домой, Валентина Петровна! Обширную территорию на карте страны занимает Красноярский край. Сотнями, а то и тысячами километров разделены между собой нечастые здесь фактории, еще более редкие города. Менее пяти тысяч долган, 3200 эвенков, 2300 ненцев, не более двух тысяч общим числом кетов, нганасан, сель­ купов, энцев. причем энцев — всего сто че­ ловек! —живет в этих суровых широтах. Ничтожно малый процент в сравнении с об­ щей численностью сибиряков. Вот это и рождало, наверное, долгие годы иллюзию: малые народы — малые, мол, и проблемы... Построили для северян пару-вторую де­ сятков интернатов и сочли, что на века те­ перь у аборигенов есть все условия для процветания. Тем более, что расходы по их содержанию государство взяло на себя. Тот же подход был и при решении других социальных задач. «По уровню обеспеченности населения больничными койками и врачами,— читал я документ времен застоя,—Таймырский ав­ тономный округ намного превосходит такие развитые капиталистические страны, как США, Англия, Франция...» «На Таймыре и в Эвенкии,— знакомился я со справкой, составленной уже в наши дни,— трудится работников с высшим обра­ зованием в расчете на тысячу жителей даже больше, чем в иных традиционно грамотных регионах страны. Причем про­ цент грамотности выше именно среди ко­ ренного населения». Как тут не поддаться магическому воз­ действию всех этих радужных официаль­ ных сведений! Особенно если вспомнить, с чего приходилось начинать шесть десятиле­ тий с лишним назад Наркомнацу, а затем— и созданному при ВЦИК СССР Комитету по оказанию помощи малым народам Севе­ ра. Ведь тогда на весь Таймыр был один только хлебный магазин и ни одной больни­ цы! А сейчас на десять тысяч населения в автономном округе — 218 больничных коек, намного больше, чем в среднем по стране. В вузах и техникумах Эвенкии по вне­ конкурсному набору учится 275 представи­ телей коренной национальности, и это тоже превышает среднестатистический показа­ тель. Но есть и другие факты, которых не найдешь в официальных справочниках. В Нидымской восьмилетней школе, неподале­ ку от Туры — столицы Эвенкии — попал я на урок родного языка, и попал преднаме­ ренно. Потому что знал: учит здесь детей разговаривать по-эвенкийски не эвенк, а... русский. — Нет никого в поселке, кто бы мог меня заменить,— смущаясь, разводит руками учитель А. Омелькин, в прошлом — корен­ ной москвич. Два десятилетия прошло стой поры, как, «заболев» Севером, он покинул родные пенаты и поселился в Эвенкии. Исколесил округ с геологами, подолгу жил с оленеводами в чумах. И постепенно выу­ чил все северные языки — коми, долганский, якутский, эвенкийский... Но разве это нор­ мально, когда эвенков учит родному языку не эвенк? Но чему удивляться, если боль­ шая часть молодых учителей в школы не спешит. Им больше по душе руководящие кресла в партийных и советских органах, аппарат которых в округах и состоит, в ос­ новном, из бывших выпускников педвузов. Вот и в Туринской школе-интернате та же картина. В начальных школах эвенкий­ ский язык преподает якутка В. Брагина! Но дело даже не в этом — какой национальнос­ ти учитель. Практически безрезультатно та­ кое обучение — вот в чем вопрос. Обучение родному языку для малышей равносильно изучению иностранного, и за год первоклаш­ ки из интерната не выучили по-эвенкийски ни слова!