Сибирские Огни № 004 - 1990

щался в зрителя и старался выбрать соперников, не сильно превосходящих тебя по ма­ стерству. Особенно интересно было смотреть, когда сходились в поединке мастера. У каждой улицы, а тем более края села, были свои кумиры, мы рассказывали друг другу о них легенды, верили небылицам. Например, сообщают, что наш Матвей выиграл у Знамен­ ского Васьки («Знаменской называлась часть деревни, где когда-то был колхоз «Красное Знамя») тыщу бабок за одну игру. С почтением и рабским благоговением встречали и провожали мы этого Матвея. Наверное, такое внимание оказывают сейчас юные люби­ тели хоккея прославленному бомбардиру или вратарю из ЦСКА или «Спартака». Игра в ножик. Компания в несколько человек. Один на всех перочинный ножик. Устанавливается очередность. Обычно жеребьевка производилась следующим образом: длинная палка, и все, сколько нас есть, брались за нее снизу, а затем передвигались вверх, перебирая руками до другого конца. Чья рука оказывалась наверху, тот начинал первым, за ним следующий и т. д. Верхний же обычно и шел голить в играх в шарик и другие. Начиналась игра с того, что ножик клали на кулак правой руки, лезвием вправо, взмахом руки нужно было воткнуть его в землю. Затем следующий удар ножом, уло­ женным уже на ладони, затем —на трех пальцах, потом на двух, одном. Нужно было условленное число раз воткнуть нож, держась за ручку, за лезвие, положив на голову и т. д. Насколько хватало фантазии, придумывали всевозможные другие варианты, раз­ нообразя игру, усложняя ее. Нож находится в руках игрока до тех пор, пока он не промахнется. После чего действует следующий — и так по кругу. Доходит очередь до промахнувшегося — и он продолжает с того момента, где остановился на первом круге. Окончившие цикл выходят по одному из игры, пока не останется один — он и будет проигравшим. Вот тут И начинается вторая часть игры, расплата за поражение. Выстру­ гивается небольшой деревянный колышек, сантиметров шести длиной, втыкается в зем­ лю, чуть-чуть, лишь бы стоял, и выигравшие начинают его забивать. Причем забивание идет так же с фокусами. Сначала нож за лезвие зажимается между мезинцем и безы­ мянным пальцем и наносится удар, затем между следующими пальцами и так далее. Бьют все, загоняя колышек в землю по самую макушку. Бывает, что уже забили, а еще есть право удара — и, конечно же, оно реализовывалось. Проигравший с тоской следил за этими операциями, так как ему предстояло вытащить колышек, притом вытащить только зубами, без помощи рук. А как это сделать, если не за что ухватиться? Иной раз — а обычно проигравшим оказывался слабейший из нас,— слезы на. глазах, весь ис­ пачкался, но уйти, не вытащив, значило надолго оказаться исключенным из компании. Ответственность за результаты игры здорово стимулировала, заставляла все время быть в напряжении, относиться ответственно, исподволь тренировать себя, когда был один. Это имело отношение и ко всем другим играм. Я не могу вспомнить игры, которая несла бы с собой безнравственное начало, способствовала формированию негативных качеств, имела разрушительные последствия для становления личности. Наоборот. По­ мимо физического развития, силы и выносливости, ловкости и остроты реакции выраба­ тывались волевые качества, мужество, изобретательность, укреплялись понятия чести, долга, товарищества. А для нас все это было естественным бытием, и мы понятия не имели, что являемся и объектами и субъектами правильного воспитательного процесса. В последнее время общественность страны поднялась на защиту, сохранение всего, что связано с историей Родины, ее культурой, обрядами и обычаями. О необходимости бережно сохранить все, что нам досталось от предков, говорят ученые, общественные деятели, активисты неформальных организаций. Это движение крепнет, находит отклик в сердцах большинства людей. Речь идет не только о сохранении, но и восстановлении того, что было разрушено. Экспедиции едут по самым дальним уголкам страны, собирая по крупицам жемчу­ жины фольклора (предания и песни, пословицы и поговорки, саму манеру говорить, диа­ лекты и так далее). С этим нужно спешить, так как многое уходит из жизни вместе с хранителями, с теми, кто еще помнит, и навсегда становится неизвестным для народа, частицей сущности которого оно было. Я столь пространно говорю об этом, потому что многие игры, доставшиеся нам в на­ следство, дошедшие до нас из глубины веков, так же рискуют навсегда исчезнуть. Мы усвоили, что, согласно законам диалектики, развитие общественных процессов идет по спирали, повторяя на более высоком уровне то, что уже было. Каждое время предпола­ гает свое, естественное только для него сочетание норм поведения, представлений о лю-