Сибирские Огни № 003 - 1990

Наконец шарик высоко и ровно подлетел в синее небо. И там, в вышине, настигла его Мишкина шаровка. Удар пришелся, как по за­ казу, толстым тяжелым концом палки, и шарик взвился ввысь, уле­ тел аж за спины «голящих в поле». Моя команда что есть духу бро­ силась за своими шаровками: надо успеть их вынести, пока соперники завладеют шариком и перекинут его своей матке, Федьке Овчинникову! Шустрый Ванька Гайдабура уже достиг было цели: вот она, лунка, которую нужно «посолить», ткнув в нее концом шаровки, еще один рывок... но что-то случилось с ним, он споткнулся, пере­ вернулся через голову, да так и остался лежать неподвижно на боку, свернувшись калачиком. В общей суматохе, в шуме и гаме, я первый это заметил и под­ бежал к своему дружку. Лицо его было землисто-бледным, из носа вытекала струйка крови. Подоспели еще ребятишки, мы взяли Вань­ ку под руки, поставили на ноги. Он тяжело обвисал, у него подгиба­ лись колени. — Что с тобой? — допытывались мы.— Захворал, что ли? — Он хочет есть,— сказал его брат Василек.— Мы давно ниче­ го не ели... В деревне голодали почти все, но труднее других — это мы знали — жилось многодетной Гайдабуровой семье, где совсем недавно умерла от голода десятилетняя Нюрка. У кого-то оказалась в кармане пара вареных посиневших карто­ шек. Ванька заглотил их, не жуя, в два приема и вроде бы малень­ ко ожил, даже развеселился, чтобы скрыть нечаянную свою сла­ бость. — Обманул дурака, на четыре кулака! — кривляясь, пропел он тому, который отдал ему свою картошку. — У-у, подкоровник! — обозлился парнишка.— Теперь боль­ ше не обманешь. В то время всех гайдабурят дразнили подкоровниками. Даже частушку кто-то сочинил: Дили-бом, дили-бом, Загорелся кошкин дом. Ночевали Гайдабуры У коровы под хвостом. Насчет поэзии, может, и не шибко, зато суть схвачена пол­ ностью. Дело в том, что нынешней зимой проводилась очередная кампания по подписке на Государственный заем. Агента, проводив­ шего подписку, колченогого Тереху Вырикова в нашей деревне боя­ лись, как черти ладана. Тем более что он же был и налоговым аген­ том. Тереху не взяли на фронт по инвалидности, у него «калачиком» ноги: в детстве упал с крыши и повредил коленные суставы. Был он грузный, ходил мелкими шажками, по-утиному переваливаясь с бо­ ку на бок на кривых своих толстых ногах. И был злой — ненавидел людей, особенно слабых и беззащитных, тех, кто не мог дать отпора. Казалось, ему доставляет наслаждение издеваться над ними. Моя бабушка, Федора Арсентьевна, любившая иногда пофило­ софствовать, бывало, говаривала, «защищая» злобного агента Тере­ ху Вырикова: «А что же вы хотели? Сами же болтаете, что человек от обезьяны появился. Ну, дак и все правильно, у животных тварей так и водится: самого слабого обязательно загрызут в усмерть. И в собачьей стае так, и в коровьем табуне, и в отаре овечьей... На что ку­ рицы кроткие птицы — а и то слабую да больную обязательно про­ меж себя задолбают, ежели не доглядишь». Наверное, характер человека откладывает отпечаток на внеш­ ность. Помню, какие нехорошие у Вырикова были глаза: выпуклые, оловянные — уставится и не моргнет, все внутри замораживает. Бедную бабенку в сельсовет вызовет и начнет за налоги рас­ пекать: «Скрываешь от Советской власти! Подрываешь мощь госу