Сибирские Огни № 003 - 1990

— Ах ты, фрайер! — дошло и до Личковахи. И подскочив с тра­ па, он бросился на Кольку. Колька с рулоном на плече раз увер­ нулся от его кулака, другой, потом, решив, что этому не будет кон­ ца, снова, рулоном теперь уже, повернувшись всем корпусом, треснул Личковаху по голове. — Перекур! — закричал Лебедев, подхватив Личковаху под мышки. — А х ты, бедолага, — усаживая его в вагоне, жалел Лебе­ дев. — И как тебя угораздило под рулон головушку дурную подста­ вить. Усадив его, Лебедев подошел к Еремину. — Ты че, офонарел? А если тебя так? — Меня не за что, — стал защищаться Колька. — А он в сле­ дующий раз будет знать, как хитрить на работе. — Лошадь гортоповская! Волк тряпошный! — придя в себя, орал Личковаха. — Наели ряшки, а ты поспевай за ними. — Успокойся, — подсел к нему Лебедев. — Может, Колька те­ бя осчастливил, а ты его лаешь. — Чево? — поперхнулся Личковаха. — Чем это он меня осчастливил? — А тем, — стал объяснять Лебедев. — Я вот где-то читал, как у одного мужика после сильного сотрясения большие способности объявились. Талантливым математиком стал. А до сотрясения даже таблицы умножения не знал. Глядишь, и у тебя какие-нибудь способ­ ности проклюнутся. Стихи, например, начнешь писать или кроссвор­ ды разгадывать. — Так у меня же сотрясения нет, — будто сожалея, пожал пле­ чами Личковаха. — Даже голова не болит. Я ведь слегка закосил, чтобы Еремина напугать. — Тогда тем более нечего орать на весь завод, — выяснил, на­ конец, Лебедев степень ущерба, причиненного его бригадой Личкова- хе, — больничного все равно не дадим. Воздух, насыщенный потом, тяжел и влажен. Сколько Сорокопят ни вытирает платком лицо, на нем то и дело выступают бисеринки влаги. — К моей бы старой заднице да молодые ноги, разве б я так ра­ ботал,— вздыхает он. — Какой же ты старый, Кеша. Тебе ведь еще и сорока нет, — смотрит на него ласково Лебедев. — Дури в тебе много. Притом — де­ шевой, с запашком. — Этого добра хватает, — не отрицает Викентий. — Так воспи­ тан. Один ребенок в семье — сам знаешь. — А этот брат, что приехал, разве он тебе не родной? — серьез­ но спрашивает Лебедев, а в глубине глаз — лукавый огонек: что дескать, проглотил? Сорокопят от неожиданности вздрогнул и его лицо стало покры­ ваться багровыми пятнами. «И тут все знает», — мелькнуло у него в голове. — Ну так что, Викентий, — уже в открытую улыбался Лебе­ дев. — Опять осечка. А говорил, что все понял, даже слезу пустил. Разжалобить хотел, ведь так же? — Так! Так! — закивал головой Сорокопят, сверля глазами пол вагона. — С тобой ведь шутки плохи. — А ты не шути. Жизнь — она не любит шуток. Раз пройдет, другой. А на третий раз голову потеряешь. Напротив них отдыхают на рулоне Петров и Еремин. Щеки у Пет­ рова пухлые, румяные. Не голова, а колобок, случайно закатившийся на его плечи. — Ловко ты меня сегодня уделал, — хвалит он Еремина. — Это я случайно, — говорит Колька. — От злости. Если б сей­ час стали бороться, то я бы тебя уже не поборол. Настроение не то.