Сибирские Огни № 003 - 1990

или откажутся, или столько заломят, осенние листья, что челюсть отвиснет. Ночной вагон они разгрузили за три с половиной часа, а потом он еще столько же стоял на их ветке порожняком. «Спрашивается, для чего ночью вызывали? — думал Лебедев, слушая Мамалыгина. — Будто никого и не касается, что вагоны после разгрузки простаи­ вают». Дождь начинал затихать. — Иди, освежись! — вытолкнул Лебедев из-под навеса Мама­ лыгина.— Ишь, нюни распустил! — Ай-я-яй! — завопил Мамалыгин, выделывая ногами замы­ словатые па. Он рванулся было снова под навес, но Лебедев с Ере­ миным вытолкали его обратно. — Душегубы! Изверги! — кричал Мамалыгин.— Я ведь старше вас, осенние листья! — Ничего, ничего. Это полезно,— успокаивал его бывший учи­ тель Аксенов, потешаясь вместе со всеми. Но дождь внезапно прекратился. Черные тучи, перекрыв свои дождевые резервуары, поплыли на запад, оставляя после себя густой воздух, пахнущий свежей капустой. — Ну что, варяги, поплыли? — посмотрел Лебедев на товари­ щей. Из-за контейнеров вдруг выскочил Зеленый горошек, мельком глянул на грузчиков и понесся куда-то по своим делам, боясь, как бы его не окликнули. У него свои задачи... — Интересно, где сейчас Селиванов с Коняевым? И надо было тебе их отдать. Вшестером бы легче было,— взвалив мешок на плечо, укоряет Аксенов бригадира.— И что за практика такая — забирать людей из бригады. Аксенов — мужик породистый. Все в нем круто, подтянуто, физическая работа не изменила его внешнего вида. Даже руки оста­ лись гладкими. Следит за собой. Красивые люди в любой обстановке остаются красивыми. Такие раньше в гусарах служили. — Иэх! — несется с мешком Аксенов, как матерый олень на зов разыгравшейся самки. Его легкий и грациозный бег с грузом чем-то сродни искусству. Того и гляди, сделает сальто и приземлит­ ся на ноги, как ни в чем не бывало. — Чего-то вы сегодня, Герман Ильич, не в форме? Ни против советской власти бочку не катите, ни о литературе не поговорите. — Устал, наверно,— вздыхает Аксенов.— Дама-хозяйка уката­ ла, будто и я тоже жду квартиру. А против советской власти я ни­ когда не выступаю. Это вы зря. — Да я смеюсь,— оправдывается Лебедев. — Разве Зеленый горошек и ему подобные — советская власть? Или наш парторг? Вы видели, как сегодня во время обеденного пере­ рыва группка из управления во главе с парторгом шла на обед в столовую? — Видел,— кивает головой Лебедев.— Они каждый день так ходят. Обед у них в это время. — А вы знаете о том, что для них специально готовят в столо­ вой? Всем из общего котла, а им из кастрюлек. Как же — начальст­ во. Им, видите ли, нельзя есть то, что едят все. Голова плохо будет работать. Мысли не те начнут появляться. А ум-то у них государст­ венный... Его беречь надо, поддерживать на должном уровне. Только много ли они этим умом накумекали. План завод хронически не вы­ полняет. Спрашивается, за что им тогда такие льготы? Хотя бы тран­ спарант перед входом в столовую сняли,— возмущается Аксенов.— «Народ и партия — едины». А получается, что народ — одно, а они — другое. Какое же здесь единство. Только позорят партию. Каждый день у Аксенова — то день Пушкина, то день Гоголя, то день Тургенева. И грузчики, чтобы не ударить в грязь лицом, то- 70