Сибирские Огни № 003 - 1990

— Буду,— пообещал Вовка и, поколебавшись, добавил: — Если вы не станете пить. — Брошу! Ей-бо, брошу! — стала клясться она. — Пью-то с тоски. А теперь не буду. Честное слово, не буду. И слово сдержала. А месяца через два и вовсе преобразилась — помолодела, на лице появился румянец, морщины разгладились. Вовка с одной получки купил ей красивую кофту, с другой — платье. А дома, словно чувствуя все это, по-прежнему волновались. Мать приглядывалась к нему, изучала, то и дело о чем-то шепталась с отцом. А когда пришла пора им ехать за границу, решила отка­ заться. Но ее просьбу не удовлетворили — некем было заменить. Те­ перь она каждый день пишет Вовке с младшим братом письма, каж­ дый месяц высылает посылки, словно хочет задобрить Вовку, боясь потерять его. Он понимает и ему жаль мать, но жаль и ту женщину. А душа ведь не железная. Вот и хохмит, чтобы хоть чуть-чуть забыться... — Зубы-то не болят? — спрашивает вдруг Вовка Селиванова. — Не болят,— обиженным голосом отвечает тот.— Еремин вылечил. Вовка не случайно заводит разговор о зубах. Тем самым он как бы намекает Селиванову, что и тот иногда делает глупости. Колькины заговоры грузчики уже выучили наизусть. «Батюшка, светлый месяц — золотые рога! Видишь ли ты мертвого человека?» «Вижу, вижу!» — отвечает месяц голосом Селиванова. «Как у мерт­ вого человека нет ни щепотища, ни ломотища, ни ветропереломища, — просит Еремин, — так чтобы у раба Селиванова не было ни щепо­ тища, ни ломотища, ни ветропереломища. Аминь! Аминь! Аминь! Даю тебе и оставляю!» — Неужели ты веришь? — спрашивает Вовка.— Ведь это же чепуха. — Но ведь зубы успокаиваются после его заговоров,— говорит Селиванов. — Эх ты, темнота,— укоряет его Вовка.— Еремин сам не верит в свои заговоры. Он же хохмит. — Иди ты! — отбрыкивается Селиванов. Машина по городу ехала медленно. Только водитель прибавит газКу — и ТуТ же откуда-то выныривает светофор и включает крас­ ный свет. — То ли дело за городом ехать,— потягивается Селиванов.— Ни светофоров, ни автомобильных пробок. Загородные дороги Селиванов знает хорошо. Каждую субботу выезжает с семьей на дачу. Правда, она еще не достроена. Но со временем достроит. С его женой не только дачу, дворец, если захочет, построишь. Женщина она хваткая. Что ей втемяшется в голову — колом не вышибешь. Их садово-огородное товарищество не по нутру Селиванову. На заводе члены товарищества — люди как люди. Здесь же, на своих участках, будто дичают,— становятся завистливыми, подозритвль* ными, эгоистичными. Сломалась как-то у Селиванова машина. Приш­ лось им ехать на электричке. От станции до дачного поселка пять километров. Весь путь они прошли с женой пешком, хотя мимо про­ носились на своих машинах дачники их соседи и знакомые. Ни­ кто не остановился, не пригласил подвезти. Какие же это товарищи. Может, где-то есть другие товарищества. А у них вот такое каж- дый под себя гребет, а другого подозревает во всех грехах. Их сосед по участку, технолог Заморин, спер где-то поддон кирпича. Лежит этот кирпич у него в огороде уже с полгода. Видно, Заморин не может найти ему применение. Но кирпич пересчитывает регулярно после каждого своего отсутствия. Стал Селиванов как-то делать грядки.