Сибирские Огни № 003 - 1990

Сев в автобус, Селиванов задремал. Лебедев следил за дорогой. Ночь была на исходе. С каждой минутой синяя мгла становилась прозрачней и прозрачней, будто ее разбавляли водой. Подъехали еще к одному дому. Еремин и бывший учитель Аксе­ нов — соседи. У Аксенова дома телефон. Диспетчер, по-видимому, ему тоже позвонила, а он сбегал за Ереминым, потому что автобус во дворе оба уже ждали. — Давай за последним,— махнул Лебедев водителю. И автобус помчался в частный сектор, в Нахаловку, где жил Ма- малыгин. Как только начались частные дома, автобус задребезжал, запры­ гал по ямам да кочкам — того гляди, в овраг свалится. — Черт бы его побрал, вашего Мамалыгина! — разорался води­ тель.— Нашел, где поселиться! — К тебе лучше пешком ходить,— стал выговаривать Лебедев Мамалыгину, когда тот появился в автобусе, поднятый с постели Колькой Ереминым. — А я че, виноват, — буркнул Мамалыгин. — Где удалось, там и поселился. Что он будет иметь за вагон, Мамалыгин в отличие от всех не поинтересовался. Главное для него быть там, где все, чтобы никто из начальства не поставил ему в вину несознательность или что-то дру­ гое, что повлекло бы за собой всевозможные препятствия в получении квартиры. И вот бригада вся в сборе. Автобус от радости зарычал и, лихо рванувшись с места, помчался обратно, на завод. Грузчики еще не отошли ото сна. Поднятые с постелей, они были вялыми и хмурыми. — Глядите! Глядите! Звезда падает! — ткнулся лбом в окошко бригадир, решив расшевелить мужиков. Но не тут-то было. — Ну и пусть падает, че ей делать,— процедил сквозь зубы Мамалыгин. — Эка, невидаль, осенние листья! А остальные и глаз не подняли. — Мда-а-а,— зевнул Лебедев.— Начальники спят, а ты бодр­ ствуй и гордись тем, что ты — рабочий, а не какой-то там директор или космонавт. А ведь гордиться званием рабочего, Герман Ильич,— как бы приглашая к беседе бывшего учителя Аксенова, обращается к нему Лебедев, — нас учат с детства те же начальники, чтобы мы не чувствовали себя ущербными в сравнении с ними. «Я горжусь тем, что простая работница» или «Я горжусь званием рабочего» — читаешь часто в газетах, слышишь по радио. Будто если их поставить министрами, то они страшно оскорбятся. А я вот лично не горжусь. Ну чем, скажите, мне гордиться? Тем, что у меня никаких талантов, и я ни к чему больше не пригоден, кроме, как только грузить и разгру­ жать вагоны. Да разве этим гордятся? — Так-то оно так,— возражает Аксенов.— Но профессия, Юрий Иванович, еще не определяет ни степень интеллекта, ни степень та­ лантливости. И поэтому ваше самоуничижение здесь ни к чему. Вы можете выполнять работу грузчика, а по уму быть философом, пол­ ководцем, экономистом. Вспомните нашу революцию. Сколько звезд на ее небосклоне засияло, когда она свершилась. А ведь многие из тех звезд раньше были рабочими. Просто иногда жизнь складывает­ ся так, что мы попадаем не на свои места. И я больше чем уверен, что и в наших коллегах,— показал глазами Герман Ильич на груз­ чиков,— таятся и талантливые математики, и писатели, и артисты. Только эти таланты не были в них раскрыты своевременно. А чтобы гордиться или не гордиться званием рабочего — это личное дело каждого. Но уважать нужно работу всякую. Гордиться, я считаю, на­ до тем, что ты человек. А ученый ты или грузчик — дело второсте­ пенное.