Сибирские Огни № 003 - 1990

Из-за старыих не малых грехов. Небольша беда, коль нас выгонят Из местов ли тех из родимыих; А коль выдадут слугам царскиим Да петлями нас угощать зачнут? Введение в историко-поэтическое повест­ вование мотивов чисто социального порядка делает произведения М. Цейнера реалисти­ чески достоверными, углубляет их идейно­ художественную проблематику в духе рево­ люционно-демократических тенденций раз­ вития русской литературы... Драматические страницы сибирской исто­ рии воскрешает поэма «Кучум». Некогда гордый и всесильный властелин Сибири, свергший князей Едигера и Бекбулата, дан­ ников Ивана Грозного, и порвавший данни­ ческие отношения с Москвой, Кучум пред­ стает в произведении уже лишенным влас­ ти и могущества, после семнадцатилетних скитаний с «горстью татар» и тремя сы­ новьями, «что убежали из грозной сечи». На предложение воеводы Воейкова отдать­ ся «русским в руки», переданное через сеи­ да Махмета, Кучум отвечает категорическим отказом и оплакивает только любимого сына Асманака, попавшего в плен,— ни же­ ны, ни казна, ни все другие сыновья уже не волнуют «хилого жалкого старца», сохра­ нившего, однако, мужество духа, любовь и верность Сибири, неутолимую жажду мести. Но он погиб... Там, где Арал Родит за валом бурный вал; Там, где Кучум в дни молодые Мечты лелеял золотые. Там был он, старый и слепой, Убит нагайскою стрелой .. Кучум в поэме М. Цейнера — фигура ле­ гендарно-поэтическая. Так же, впрочем, как и Сузге, вторая и самая любимая жена Ку- чума, в поэме П. П. Ершова «Сузге». Поэти­ ческий ореол придает Кучуму сама его тра­ гическая судьба,— «не трусом пал он, не рабом, но вольным, истинным бойцом!» Здесь следует заметить, что во втором издании поэмы (в 1902 г.) эти-то заключи­ тельные строки и были изъять:, по всей ве­ роятности, по цензурным соображениям... Заслуга автора поэмы заключается, на наш взгляд, в том, что он попытался исто­ рико-диалектически взглянуть на процесс присоединения Сибири к России в XVI ве­ ке. Образ Кучума у М. Цейнера выписан с большим сочувствием и лишен всяких офи­ циозных наслоений, накопившихся к концу XIX века в историографии и художествен­ ной литературе. Конечно, поражение и ги­ бель Кучума были предопределены всем хо­ дом истории. Но это была личность отнюдь не одномерная, а драматически-сложная, выдающаяся. Именно таким и предстает Ку­ чум в поэме — не только как противник русских царей и воевод, но и как мужест­ венный воитель, не сдавшийся — не в при­ мер своим князцам и мурзам— на милость победителю, как глубоко страдающий чело­ век, судьба которого не могла не волновать поэта-сибиряка... Творчество М. Цейнера — как частица ис­ тории русской литературы Сибири — инте­ ресно сегодня для нас прежде всего своей патриотической сутью и демократической направленностью, сочувствием простому на­ роду и огромной любовью к родному краю. Он мог бы смело сказать о себе словами своего младшего современника П. Л. Дра- верта: Здесь, на родной земле, оставил я свой след, он неприметен, мал — но в смене поколений с другими он войдет в дорогу откровений... в. коржев КУЧУМ Михаил ЦЕЙНЕР ПОЭМА Уж много, много лет назад, За Обь-рекой, повыше Чат, В лесу, окованном снегами. Разбитый смелыми врагами, Объятый роем черных дум. Скитался гордый хан Кучум. «Я верным был твоим рабом. Теперь пришел к тебе послом; Отдайся, царь, ты русским в руки, Тогда окончатся все муки, Что тяготеют над тобой И над родимой стороной. В походной юрте не один Сидел злосчастный властелин,— Три сына с ним совет держали И горсть татар, что убежали Из грозной сечи на лугу: Как отомстить теперь врагу! Теперь у русских новый царь. Он добрый, мирный государь, Он возвратит тебе родимых. Сынов и жен твоих любимых, Он наградит тебя казной,— Лишь под его ты будь рукой!» Еще не кончился совет. Когда вошел сеид Махмет. Отдав поклон нижайший хану. Послав привет родному стану. Смущенно он передавал, Что воевода приказал. — «На что мне жены! — хан шептал.— Я хилым, жалким старцем стал; Казна моя — простор и воля; А сыновья!.. О, доля, доля! Зачем похитила его Ты, Асманака моего!»