Сибирские Огни № 003 - 1990

лизацией, усматривает благо для простого народа («Где невежда-дворник грубый оби­ рает люд убогий, там начальник станцион­ ный наведет порядок строгий»)... Поэзия М. Цейнера развивалась в русле демократических традиций критического реализма отечественной литературы. Осо­ бенно близок ему был Некрасов. Именно некрасовская гражданская «Муза мести и печали» наиболее плодотворно влияла и на творчество писателя-сибиряка. Вспомним строки из знаменитого стихотворения «Поэт и гражданин»: Не может сын глядеть спокойно На горе матери родной, Не будет гражданин достойный К отчизне холоден душой, Ему нет горше укоризны... Прямая перекличка с этими и другими некрасовскими строками ощущается в сти- хах М. Цейнера: Когда в стране немало горя, Когда в стране немало бед, Как может сын ее быть весел? Как может сладко петь поэт?! Поэт —не гаер, не потехой Служить народу должен он,— Его печаль —печаль народа, И стон его —отчизны стон. Образ «народного заступника», воспетого великим русским поэтом, возникает в нашем сознании, когда мы, читая стихи М. Цейне­ ра, слышим «грустной правды слово» о простых тружениках, о всех «униженных и оскорбленных» («Крепчал мороз...», «Ста­ рик больной, старик убогий...», «У ночлеж­ ного дома», «Обозные ямщики» и др.), о Сибири каторжной и тюремной («Грезы уз­ ника», «Арестантская партия», «Не дремлет часовой...», «Варнак»), о бурном переселен­ ческом движении конца века («Переселен­ цы») ... Есть у М. Цейнера ряд стихотворений, по­ священных памяти выдающихся писателей- просветителей и государственных деятелей Сибири и всей России, которых поэт высоко чтит прежде всего за «заветные стремленья счастливым видеть край родной». В стихотворении «Памяти графа Сперан­ ского» автор высоко оценивает реформатор­ скую деятельность этого крупного государ­ ственного чиновника в бытность его в 1816 — 1819 гг. на посту генерал-губернатора Сибири («Он смело выступил с защитой за край, сатрапами забитый, и строго им он указал, что козням их конец настал...»); действительно, некоторые преобразования, произведенные М. М. Сперанским, в част­ ности и в Сибири, носили по тем временам прогрессивный характер — хотя бы с точки зрения либерально-буржуазной... Более явственные социально-обличитель­ ные мотивы звучат в написанном к столетию со дня рождения А. С. Грибоедова стихотво­ рении «Счастье от безумья и горе от ума»: «И минул век с тех пор, когда родился тот поэт, который понял, что кругом неправды все полно, что зло царит в краю родном невежество одно,— и говорил в часы раз­ думья: «Судьба назначила сама: всем глу­ пым — счастье от безумья, всем умным — горе от ума». Некрасовская традиция (и опять-таки прямая перекличка с ним) отчетливо про­ слеживается в стихах «Памяти Н. М. Яд- ринцева» и «У могилы сибирского историка (П. А. Словцова)». В первой вещи, характеризуя Ядринцева как «доблестного героя», «отчизны славной сына», мечтавшёго «о светлом дне» родины и стоявшего «за край родимый свой», автор сетует на безвременную смерть «печаль­ ника» земли сибирской; И сердца пыл, и сильный ум, Восторг и грусть заветных дум,— Все, все отдал отчизне он,— И вдруг мгновенно был сражен Нежданной смертью... О, зачем Так рано смерть подходит к тем, Чья сила родине нужна!.. Конечно, у Некрасова есть более сильные и весомые поэтические строки, посвященные памяти Добролюбова; «Но слишком рано твой ударил час, и вещее перо из рук упа­ ло...» и т. д. Однако мы ведем здесь речь не о сравнении, не о соизмеримости двух раз­ новеликих художественных индивидуаль­ ностей, а о духовно-творческом влиянии и наследовании в русле единой гражданст­ венно-патриотической тенденции развития русской литературы... Если стихи о Н. М. Ядринцеве заверша­ ются утверждением, что наша «память не умрет о нем», то в стихотворении о П. А. Словцове, оставившем потомкам «правдивое сказанье о днях былых родной страны, о днях сибирской старины», автор заостряет внимание своих современников на небре- жительном и неуважительном их отношении к памяти покойного сибирского историка: И там, где прах его зарыт, Плита могильная лежит Средь покосившейся ограды. Кругом для глаза нет отрады— Все грустью веет... И едва Видны надгробные слова... Так чтится памятью народной Поборник мысли благородной! И тут, разумеется, сразу же приходит на ум концовка некрасовского стихотворения «Памяти Белинского»: И, о каждым днем окружена тесней, Затеряна давно твоя могила, И память благодарная друзей Дороги к ней не проторила... Что ж, подобная идейно-тематическая пе­ рекличка поэтов-демократов разных поко­ лений еще раз свидетельствует об общнос­ ти и преемственности их гражданских пози­ ций, их взглядов на деятельность и посмерт­ ную судьбу выдающихся представителей пе­ редовой общественной мысли в России XIX века... Разумеется, не только Некрасов и поэ­ ты его круга (В. Курочкин, Д. Минаев, М. Михайлов и др.) оказали большое влия­ ние на творчество М. Цейнера. Поэту-сиби* ряку были, безусловно, близки — по своему духу и умонастроению — и поэзия К. Ры­ леева (прежде всего — его пронизанная глу­ боким сочувствием к политическому ссыль­ ному поэма «Войнаровский»), и вообще вся декабристская поэзия. А в цитированных выше строках стихотворения «На родине» обнаруживаются прямые литературные ре­ минисценции из Лермонтова, его стихо­ творения «Родина» («Люблю отчизну я, но странною любовью!..»; «Но я люблю — за что, не знаю сам...»; у М. Цейнера: «О, край мой дорогой, как я люблю тебя! За что? — не спрашивай; ей богу: сам «е знаю...»). Среди поэтов, нерасторжимо связанных с Сибирью пожизненно и творчески, отметим в этом плане П. Ершова (в первую очередь — его поэму «Сузге»)., ¡а также И. Федоро