Сибирские Огни № 003 - 1990

ложится зерно на землю. Но дедушка не дотянул до края полосы — споткнулся и упал вниз лицом. Лукошко слетело с шеи и покатилось по борозде, оставляя желтую дорожку зерна... 5 Пшеничное зернышко легло в землю. Его завалило сыпучей сухой темнотой. И оно лежало мертвое до тех пор, пока однажды земля не дрогнула от грома. По горячей пашне защелкали первые крупные капли дождя, сворачиваясь в пыльные шарики. Потом буд­ то проломилось небо: оттуда рухнул тяжелый, непроглядный ли­ вень, и пшеничное зернышко ощутило обволакивающее, сладостное прикосновение влаги. Медленно стало оно набухать, и в какой-то миг вдруг свершилось великое таинство природы: зерно ожило, про­ клюнулось и, шевельнувшись, выпустило нежнейший, крохотный росток. Но таилась в том хрупком ростке всепобеждающая могучая сила жизни. Он тронулся в рост, взнялся кверху, пробиваясь сквозь тяжелую и плотную землю, в вольном порыве раздвигая комочки и комья, а то и прорастая, просверливая их железную твердь. Природа награждает за упорство и праведный труд. И вспых­ нуло над ростком, засияло синее небо, и, бледный, он стал наливать­ ся зеленым соком жизни. И мир кругом был зеленый да голубой, над хлебным полем проносились буйные грозы, молнии с оглуши­ тельным треском ломались в аспидно-черных недрах туч, и, сшиба­ ясь посреди вселенского клокотания, глухо, но торжественно роко­ тали высокие громы. Земля жадно глотала дождевую влагу, захлебываясь и задыхаясь, как измученный жаждою пахарь, при­ павший к живому роднику. И вот уж не узнать хлебное поле — зеленые волны захлестнули черную пашню: это вошла в колос густая, тучная пшеница. Она отсвечивала сталью, потом забронзовела, и вольные ветры степей то ласково гладили упругие стебли, то будоражили их, закручивая в вихревые воронки, гоняя от горизонта до горизонта тяжелые кале­ ные волны. А в августе ночи становятся темны и тревожны. Небо чернеет, буд­ то свежевспаханное поле, и кто-то вечный и неутомимый, как хле­ бороб, засевает серебристым зерном звезд это великое поле. И заполыхают ночные зарницы! По-своему зовется это дивное явление природы в разных уголках необъятной России: сполохи, хлебозары, а в родных моих Кулундинских степях именуется — све- тозары. Слово-то какое: све-то-за-ры! Само собою — и то алмазом све­ тится. Но самое точное, я бы сказал, самое практичное название этого явления — хлебозары. Именно в пору созревания хлебов в ночном августовском небе вдруг начнут вспыхивать и гаснуть быстрые огни, будто там, за темными гривами и перелесками, кто-то нервно прику­ ривает, ломая спички. Порою бледные вспышки столбами поднима­ ются на полнеба, словно гигантские беззвучные взрывы, и медленно опадают в черное степное безмолвие... . А то начнется кутерьма света и теней, небо взыграет буйными огнями,— словно радостный, малиновый перезвон наполнит печаль­ ные поля. Радуется небо шелесту колосьев, озаряет светом тучные хлеба. Или в самих колосьях заключена светоносная сила? Есть, есть неразгаданная тайная связь между зреющими хлеб­ ными полями и волшебством небесного огня!.. 6 Так, помирая сам от голода, дедушка мой, Семен Макарович, посеяв хлеб, завещал на земле жизнь. Оставлял ли кто когда-нибудь на свете наследство богаче, ценнее этого?