Сибирские Огни № 003 - 1990

уже бесспорный показатель осознанной и стойкой приверженности писателя своей плодотворной творческой манере. Не потому ли там и блекнет проза В. Пикуля, где он, опрометчиво изменяя органически присущей ему сказовой форме, прибегает к традицион­ ным объективно-эпическим приемам повест­ вования?.. Давно назрела пора осмыслить феномен В. Пикуля с литературоведческих позиций. Успешные попытки есть: исследования С. М. Петрова, Л. Ф. Ершова, П. С. Выходцева, А. И. Филатовой в той или иной мере каса­ ются этого вопроса. Однако до сих пор мы не имеем монографии о писателе, робко ве­ дут себя литературные критики (доброже­ латели писателя), зато чрезвычайно агрес­ сивны его недруги. Впрочем, «его» ли, Пику­ ля, эти недоброжелатели?.. Не только. Для последних он — лишь повод для нападок на историко-патриотическую литературу, ут­ верждающую уважение к памяти предков, наше национальное самосознание, культуру, высокие нравственные ценности. К примеру, на страницах книги В. Оскоц- кого «Роман и история. Традиции и нова­ торство советского исторического романа» (М., 1980) нет ни одного доброго слова в адрес прозы В. Пикуля. Остракизму под­ вергаются романы писателя в ряде других работ. Но как тогда объяснить чвсе возра­ стающую популярность писателя у читате­ лей самых различных возрастов и профес­ сий? Неужто снобистским утверждением, будто нынешний читатель исторически не­ осведомлен и литературно всеяден?.. «Осно­ ва романов В. Пикуля .. не история, но ис­ торический анекдот»,— упрекал писателя Я. Гордин за тяготение к неким «сомнитель­ ным» источникам («Лит. обозрение», 1978, № 8 ). Не вступая в полемику с этими авторами, ■— время показало несостоятельность их ут­ верждений и обвинений,— лишь заметим: не то важно, какими архивными материалами располагает тот или иной автор, воспроиз­ водя исторические реалии, а то, во имя ка­ кой конечной идеи он это делает, к какому выводу подводит читателя, в чем проявля­ ется его общественно-этическая позиция, мировоззрение и творческий ориентир. Ни воспоминания Вырубовой или Родзянко, ни дневник Николая II и его переписка с ж е­ ной, ни мемуары князя Юсупова и писания иеромонаха Илиодора, а также некогда сфабрикованные и впоследствии разоблачен­ ные как подделки «воспоминания» Григория Распутина, ни какие бы то ни было другие источники, к которым прибегает В. Пикуль в своей работе, не есть еще сами по себе «компрометирующий» материал. Важно, какое воздействие они оказали на авторское сознание, к какой идее его привели. А тут двузначного ответа, как мы видели, быть не может. Далее. Образовался целый отряд истори­ ков, специализирующихся на «разоблачени­ ях» «неправды» в книгах писателя. Парал­ лельно с этим делаются попытки отказать романам писателя в художественности. В. Пискунов на заседании Всесоюзного об­ щества «Знание», участником которого был и автор этих строк, в Петрозаводске (май 1980 г.) громогласно заявил: «Мы не допу­ стим пикулиады в нашей литературе!!» Не­ понятно, кто это «мы» и почему собствен­ но, в «нашей» литературе нет места патрио­ тическому писателю?.. Е. Сидоров в книге «Время, писатель, стиль» (М., 1983) позволил себе обвинить В. Пикуля ни много, ни мало в плагиате «известных исторических источников». С чувством раздражения поминая роман «У последней черты», критик распространяет свое осуждающее слово на всю историче­ скую прозу писателя. Но если дело в «нож­ ницах, клее и магнитофоне», как считает Е. Сидоров, то что мешает ему довести свое обвинение до победного конца, т. е. почему бы не произвести текстовую сверку романов В. Пикуля и документов, которые он якобы «переписывает»? Вот тут-то у критика и не сходятся концы с концами, да и не могут сойтись: сличение текстов практически не­ возможно по той простой причине, что нет оригинала для «списывания», а есть твор­ ческое переосмысление множества докумен­ тальных источников, хорошо знакомое каж­ дому писателю, работающему в историче­ ском жанре... Думается, вышеперечисленные авторы и их единомышленники игнорируют важней­ ший идейно-эстетический аспект прозы В. Пикуля — патриотизм, глубочайшее чув­ ство Родины. Книги этого художника пото- му-то и популярны, что вызывают закон­ ную гордость у советских людей за свое историческое прошлое. Дай-то бог нам по­ больше такой «массовой» литературы!.. Духовная память зиждется не на полу­ знании и обрывочных сведениях, а на под­ линном обширном представлении о своей истории. Книга — не просто источник зна­ ний, но прежде всего источник духовности. Память — это неистребимый корень жизни, благодаря ему народ сохраняет себя как национальная общность. Фальсифицировать историю — то же самое, что делать фаль­ шивые деньги, а может, и пострашнее... Дело не только в том, что историческая ли­ тература воспитывает «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам». Дело намного сложнее и серьезнее. Мы живем в век кочевания мод — в области техники, музыки, одежды и т. д. Жизнь по­ казывает, что все запретное моментально становится магически притягательным, осо­ бенно в молодежной среде. Молодой чело­ век быстро схватывает все новое, все «мод­ ное», усваивает, часто не задумываясь, чу­ жие традиции, одежды, слова, а иногда и полностью забывает свою родную песню, родной язык. Вырастают поколения «безна- циональных», космополитически настроен­ ных людей с иммунитетом к исторической памяти, вовсе не подозревающих о своей трудноизлечимой болезни духа, мало свя­ занных с национальными корнями, своей землей, культурой; они просто зачастую не осведомлены о них, не воспитаны в духе национально-эстетической, исторической и моральной преемственности. Историческая проза В. Пикуля — это ведь не просто литература, воспитывающая патриотизм и рассказывающая, кто мы на планете Земля.., В современную эпоху все­ общей стандартизации, дегероизации, уни­ фикации человеческого мировоззрения и бытия — это одно из действенных противоя­ дий против жестокого нигилизма и космо­ политизма.