Сибирские Огни № 003

частной собственности» на средства произ водства («Лит. газета», 1989, № 8). «Для него нужно, чтобы производитель — пред приятие, кооператив, группа лиц — имели имущественную обособленность, выражен ную в так называемых вещных правах, включающих право распоряжения». Распо ряжения чем? Средствами производства? Распоряжения в каком объеме? Включая право купли-продажи? Если нет, то мы, конечно, не будем иметь частной собственности. Равным образом, как и товарного производства. Мы будем иметь то, что имеем сегодня. Когда средст ва производства не продаются, а централи зованно распределяются. И это распределе ние производственных ресурсов есть не что иное, как управление процессом производст ва. Так о какой же имущественной обособ ленности толкует А. Алексеев? О каком «оперативном управлении частью государ ственных имуществ»? О том, которое не связано с управлением производством? Так ведь грош ему цена. Товарным производством не совсем точно, но традиционно называется то производст во, которое ориентируется на рынок. Эта ориентация состоит в чуткой реакции на конъюнктуру — то есть в оперативном из менении производства, наращивании его или, напротив, сворачивании. И то, и другое невозможно без купли-продажи производ ственных ресурсов, средств производства. Если они распределяются централизованно, то производство неизбежно ориентироваться будет не на рынок, а на того, кто распреде ляет, то есть определяет масштабы и харак тер производства. Но это будет уже вовсе не товарное производство, в чем мы убеж даемся ежедневно и ежечасно. Подлинное товарное производство требует свободной торговли средствами производства, а, следо вательно, частной собственности на них. Иначе это будет фикция,— не надо здесь строить никаких иллюзий. Примеры подобных высказываний можно было бы множить и множить. Все они, при той разноголосице, которая существует в современной экономической науке, тем не менее укладываются в примерно такую кон цепцию. Социализм — есть строй, основан ный на коллективной собственности трудо вых коллективов. Социалистическое произ водство должно представлять собой сеть кооперативов, связанных рынком. Путь же к этому лежит через децентрализацию эко номики, то есть сокращение и отмену уп равления народным хозяйством сверху, с одной стороны, и всемерное развитие коопе ративов и прочих товарных предприятий снизу — с другой. В этой концепции ловко подменено пони мание социализма как большого кооперати ва, как союза кооператоров в обществен ном масштабе, анархо-синдикалистским вариантом, пониманием его, как строя вза имно обособленных кооператоров, субъек тов не общественной, а коллективной соб ственности, частного производства. Пред ставлять социализм, как сообщество коопе ративов, торгующих между собой,— это пренебрежение требованиями современного сверхкооперированного производства. Говоря о социализме, можно говорить об едином и единственном кооперативе, но нельзя — о кооперативах во множественном5 числе. Социализм — весь непосредственная связь и сотрудничество. Кооперативы же — обособленные производственные ячейки, неизбежно связанные рыночной формой об мена. Поэтому не прав В. Липицкий, утверж дающий, что «социализм как кооперативный строй — это общество, где при политической власти трудящихся общенародная собствен ность реализуется в преимущественно кол лективных формах» («Коммунист», 1988, № 16, с. 20). При коллективных формах собственности политической власти трудя щихся быстро придет конец — из-за их рас слоения на трудящихся и их эксплуатато ров. Социализм — это нечто иное. Хотя позвольте! Свой вывод В. Липиц кий сделал как будто бы на основании ана лиза статьи В. И. Ленина «О кооперации»? Не преминув сообщить, что с этой статьей сам он (Ленин) связывал «коренную пере мену всей точки зрения нашей на социа лизм» (там же, с. 15). Так как же с этим дело обстоит в действительности? Чтобы понять содержание ленинской статьи «О кооперации», нужно хорошо представлять себе соответствующую истори ческую обстановку, политэкономическую си туацию в России начала 20-х годов, где после трех лет изнурительной гражданской войны партия большевиков наконец-то мог ла приступить к строительству социализма. Что он есть такое, в целом было ясно — обобществление средств производства. Но вот как его строить? — это зависело от специфики конкретных условий. Специфика же самым парадоксальным образом состояла в том, что подавляющее большинство населения ни о каком социа лизме и не помышляло. Почти 90 процентов его составляло крестьянство, мелкие хозяй чики, порой даже полупатриархально- го типа, с соответствующими психологией и интересами. Уровень развития орудий труда в земледелии был крайне низок, про изводство велось индивидуально. Законо мерно, что единственной формой связи по добных производителей, которую они пони мают и принимают, мог стать только ры нок. Сразу же по окончании войны кресть янство потребовало свободы торговли. Анто новский, а, в особенности, Кронштадтский мятежи показали всю серьезность его на мерений в этой области. Что было делать большевикам? Фабрики в руинах и возможности наладить какую-то иную форму обмена с земледельцами у ра бочих нет, ибо нечем обмениваться, нет промышленных товаров. Армия — крестьян ская по своему составу. Чисто политически иного выхода не было, кроме как удовлет ворить требования населения. И партия пошла на перевод всей экономики на ры ночные рельсы. Назад к капитализму. «Только соглашение с крестьянством может спасти социалистическую революцию в Рос сии»,— писал в это время В. И. Ленин (т. 43, с. 59). «Капитализм мы допускаем, но в тех пределах, которые необходимы крестьянству» (т. 45, с. 120). Надо сказать, что эти «пределы» оказа лись довольно значительными. Переход к рыночным отношениям между земледелием и промышленностью закономерно потребо- 5 Сибирские огни № 3

Сибирские Огни № 003 - 1990