Сибирские Огни № 003 - 1990

всего особенностями организации производ­ ства. Характер общественной кооперации отражает содержание производственного ко­ оперирования, опирающегося в свою оче­ редь на качественное состояние производи­ тельных сил. Поэтому давайте вернемся к намеченному выше делению кооперации на общественную и производственную и попро­ буем проследить кратко их взаимодействие, как оно имело место в истории. Итак, наши далекие предки зарегистриро­ вались в небесной канцелярии в качестве самодеятельного общества с той самой по­ ры, как тяготы повседневной жизни и явная бесполезность упований на милости божест­ венного начальства подтолкнули их к соз­ данию некоей производственно-обществен­ ной кооперации. В первую очередь совмест­ ный труд, сначала даже в самых простей­ ших формах — скажем, коллективной охо­ ты,— послужил тем цементом, который скрепил разрозненные и неустойчивые мо­ рально стада перволюдей в более-менее прочные сообщества. Последующее половоз­ растное разделение функций довершило процесс. В этих условиях — при малочисленности первобытных коллективов, невозможности эксплуатации и социальных антагонизмов — производственная кооперация, по существу, в большой степени совпадала с обществен­ ной. И в обществе, и на производстве раз­ дача прав и обязанностей между членами материнского рода шла по признакам пола и возраста. Все они в меру трудоспособно­ сти работали и получали по труду, состав­ ляя собой, практически, своеобразное коопе­ ративное объединение, организационные принципы которого распространялись не только на производственную, но и на все остальные сферы жизнедеятельности людей. А поскольку родовой коллектив в эту эпоху, в основном, совпадал с первичным общест­ венным организмом, то можно сказать, что первобытное общество вообще было общест­ вом-кооперативом. Но история не стояла на месте. Развитие орудий труда создало со временем возмож­ ность и необходимость — в силу высшей эффективности — их индивидуального ис­ пользования. Производственная кооперация в той простейшей форме, какую она имела в роде, распалась. Прежде всего отмерла необходимость простого соединения усилий: с изобретением системы рычагов поднять полутонный камень стал в состоянии уже и один человек. Во-вторых, изжило себя, как ограниченное, половозрастное функциональ­ ное деление в процессе производства и, со­ ответственно, в обществе. Род, как особая форма производственно-общественной ко­ операции, должен был уступить место чему- то иному. Чему же? Индивидуальное использование орудий труда, способность производителя в одиноч­ ку обеспечить себя и семью всеми жизнен­ но важными благами вели к индивидуали­ зации производства. Оно распадалось на от­ дельные самостоятельные ячейки. В то же время рост производительности труда соз­ дал возможность содержания непроизводя­ щих слоев. В этих условиях общественная кооперация, потерявшая свою базу в лице производства, приняла чисто политические формы. Выделились социальные группы и классы людей, выполняющих функции воен­ ной защиты и, увы, нападения, а также ад­ министративного управления производите­ лями и т. п. Именно они стали связующим звеном в данном экономически распавшем­ ся обществе, в силу этого до предела поли­ тизированном и неустойчивом. Так сформи­ ровался феодальный строй. Дальнейшее развитие производительных сил, однако, постепенно вновь изменило си­ туацию в производстве, сделав новый шаг к его кооперированию. Но теперь уже не в форме простого соединения усилий при вы­ полнении одной операции, а как раз в виде сложной кооперации. Полегоньку-помалень­ ку шло становление все новых обществен­ ных потребностей и новых сфер труда, раз­ вивались специализация и взаимозависи­ мость производителей друг от друга в про­ цессе их индивидуального, но все более ста­ новящегося общим процесса производства и воспроизводства. Общество в своем эконо­ мическом фундаменте все основательнее превращалось в единый организм. Каждая производящая ячейка из самостоятельной единицы деформировалась в сторону подчи­ ненной части общественного хозяйственного целого. Это закономерно отражалось и на струк­ туре общества вообще. Растущая экономи­ ческая связь производителей делала ненуж­ ным, избыточным и вредным тот политиче­ ский суррогат, который заменял ее на всем протяжении натурально-феодального типа хозяйствования. Исчезла общественная по­ требность в господстве класса феодалов. И он сошел с арены истории. Но свято место пусто не бывает. При той неполноте произ­ водственного кооперирования, которая ха­ рактерна была для его первоначальных этапов, нельзя было еще целиком отказаться от политической формы связи людей. Одна­ ко, соответственно тому, как в экономике производителей отныне стал объединять рынок, так и в политике в схватке с феода­ лами постепенно повсеместно утвердились его агенты. Господство перешло к буржуа­ зии. Это было закономерно. Изолированные труженики, частные хозяева, незаметно втягивающиеся в совместное производство, не могли поначалу оформить свои взаимо­ отношения ни в какой другой форме, кроме как через рыночный обмен, через куплю- продажу. Случайность их связей— сегодня с одним, завтра с другим,— спорадический их характер, наконец, традиционная обособ­ ленность производства не позволяли перей­ ти к непосредственному сотрудничеству и кооперированию. Отсюда оно носило чисто внешние в отношении каждого -производите­ ля формы. Все они противостояли друг дру­ гу, как частные, независимые субъекты рас­ поряжения своими средствами производст­ ва. И понятно, что стихийность их коопери­ рования нашла себе адекватную форму об­ мена трудом — рынок. Форму внешнюю, не­ посредственно не подчиняющую себе труже- ника-индивидуала, -но с развитием коопера­ ции, естественно, все более привязывающую его к другим производителям, к обществен­ ному производству. Рынок — связь частных, то есть обособ­ ленных, самостоятельных субъектов распо­ ряжения вещами. Крайняя форма распоря­ жения ими и состоит в возможности их от­ чуждения, то есть купли-продажи. Распоря