Сибирские Огни № 003 - 1990

ристики противоречат интересам формиро­ вания социалистического отношения к тру­ ду, обеспечения его творческого характера. По условиям труда и эргономическим ха­ рактеристикам техники СССР никак нельзя отнести к развитым странам. Зарубежные потребители часто отказыва­ ются покупать советские машины из-за их «недостаточной эргономичности, низкой комфортабельности, нарушения междуна­ родных стандартов защиты от вредного воздействия на человека (шумы, вибрации, токсичность выхлопных газов и т. д.)»1. По данным В. Дьякова, директора Всесоюзного центрального научно-исследовательского института охраны труда ВЦСПС, «из 85 ви­ дов оборудования, станков и механизмов, производимых машиностроительными мини­ стерствами страны, лишь считанные еди­ ницы соответствуют требованиям охраны труда и техники безопасности»2. Явный перекос в структурной политике в сторону приоритетного развития «индуст­ рии дымящих заводов» и пренебрежение природоохранными технологиями создали в промышленных регионах беспримерную эко­ логическую напряженность. Первый пятилетний план ориентировал промышленность преимущественно на ин­ тенсивные факторы экономического роста: производительность труда в цензовой про­ мышленности намечалось повысить на 110% при увеличении объема валовой продукции на 130%. Предполагалось базировать раз­ витие промышленности на использовании в основном трудового потенциала города. Од­ нако курс на сверхиндустриализацию и эк­ сцессы сплошной коллективизации, выбро­ сившие из деревни многие миллионы кре­ стьян, практически перечеркнули эти проек­ тировки. Развитие промышленности пошло по экстенсивному пути. Так, производитель­ ность труда в промышленности за 1929— 1932 гг. выросла всего на 5%, в том числе в крупной промышленности — в несколько большей мере. Продовольственные затруд­ нения вызвали падение трудовой дисципли­ ны, резкое усиление текучести рабочей силы. Квалификационный уровень рабочих резко понизился в связи с огромным наплывом на предприятия необученных работников из деревни. Преобладание на предприятиях низкоква­ лифицированной рабочей силы задерживало технический прогресс, на многие десятиле­ тия обрекло промышленность на преимуще­ ственное использование экстенсивных фак­ торов экономического роста. В 1959 г. сред­ ний уровень образования населения, занято­ го в народном хозяйстве СССР, составил 6,7 года, тогда как в США даже у малоквали­ фицированных рабочих этот показатель до­ стигал в 1960 г. 8,6 года5. По данным перепи­ си населения, проведенной в СССР в начале 1979 г., 20% работников имели образование начальное и ниже начального и 26% — не­ полное среднее4. 1 Из интервью вице-президента АН СССР К. В. Фролова. Известия.— 1988,—5 сентября. 2 Социалистическая индустрия.— 1988,—30 ок­ тября. 3 Вопросы экономики.— 1987.—№ 2,—С. 19. 4 Вопросы экономики.— 1983.—№ 5.—С. 62. III. ДЕКЛАРИРУЕМАЯ ЗАБОТА О ЧЕЛОВЕКЕ Социальная ориентация первого пятилет­ него плана была четко выражена одной из его целевых установок: намечалось повы­ сить реальную заработную плату промыш­ ленных рабочих на 71%, а доходы всего земледельческого населения на 67%. Как показал последующий опыт, в рамках пя­ тилетия такие задачи невыполнимы, но это не бросает тень на составителей плана: они исходили из самых благих побуждений, на­ деясь на самое благоприятное сочетание факторов, воздействующих на динамику уровня жизни населения. Однако в дейст­ вительности экономический рост на долгие годы утратил социальную направленность. Напротив, он «обеспечивался» путем наступ­ ления на благосостояние населения, что отрицательно сказалось на его трудовом поведении, деформировало нравственные начала, ориентации. Во имя призрачного «будущего благосостояния» народ застави­ ли приносить многочисленные жертвы, сов­ сем не обязательные при разумной альтер­ нативе экономической и социальной полити­ ки1. Именно сталинский авантюризм обусло­ вил бедственное положение народа. Если бы было выполнено задание пяти­ летнего плана, среднедушевое производство сельскохозяйственной продукции выросло бы, по расчету автора, на 38%• Это позво­ лило бы не только удовлетворить внутрен­ ние потребности в продовольствии, но и увеличить экспорт продукции. Однако авантюристический курс Сталина и его ок­ ружения на форсирование индустриализа­ ции и преобразования отношений собствен­ ности привел к противоположным, непред­ сказуемым результатам: производство сель­ скохозяйственной продукции уменьшалось непрерывно в течение пяти лет. В резуль­ тате фонд потребления в продуктах сель­ ского хозяйства за 1929—1932 гг. умень­ шился на 17%, а душевое их потребление— на 28%2. Поскольку фонд потребления в продуктах промышленности и строительства за это время несколько вырос, причем это относилось главным образом к потреблению рабочего класса, реальцая заработная плата понизилась примерно «лишь» на 20%3. Дан­ ные о динамике реальных доходов сельско­ хозяйственного населения в литературе от­ сутствуют4, но вряд ли что другое красноре­ чивее всего свидетельствует о резком паде­ нии жизненного уровня крестьянства, как массовый голод 1932—1933 гг. Накопление средств для индустриализа­ ции осуществлялось за счет снижения жиз- 1 Проповедуемый в литературе тезис о якобы добровольном согласии трудящихся на жертвы во имя форсирования индустриализации и преобра­ зования отношений собственности —это очевидная попытка Сталина обелить себя перед живущими и их потомками за свой авантюризм и преступле­ ния. “ Б а р с о в А. А. Баланс стоимостных обменов между городом и деревней —М.: Наука. 1969.— С. 90—91. 3 По данным Д Шавишвили (НИИ цен Госком­ цен СССР). Литературная газета.— 1988.— 14 де­ кабря. 4 С 1-й пятилетки Центральное управление на­ роднохозяйственного учета при Госплане СССР (ЦУНХУ) прекратило публикацию большинства представительных данных, характеризующих жиз­ ненный уровень населения Были свернуты бюд­ жетные обследования населения.