Сибирские Огни № 003 - 1990

Нет, никогда не было в наших сердцах святости по отношению к «отцу всех племен и народов». Анекдот: «Чем отличается Сталин от царя Николая?» — спросили у древнего казаха, которому и при последнем царе удалось пожить. «У-у, разница большой, — ответил аксакал,— Николашка был человек шибко неграмотный, шибко тем­ ный: сотни баранов казах имел, царь об этом не знал, не догады­ вался. А Сталин — умный, голова светлый, глаз шибко зоркий: один баран у казаха завелся — и то увидел — отдай шерсть, отдай мясо, отдай овчину!» Исполнением как раз таких указаний «мудрого вождя» зани­ мался в нашей деревне налоговый агент Тереха Выриков. Вызовет в сельсовет несчастную вдову-задолжницу и начнет распекать — сам царь и бог, наделенный неограниченной властью: «Мать тебя пере­ мять! Почему налог не платишь? Ты кого счас видишь перед собой? Ты думаешь, это Терентий Кузьмич Выриков перед тобой в кресле развалился? Нет! Это сама наша родная Советская власть в моем лице перед тобою, дурой, сидит...» Но пытки такие — бог с ними, все можно вытерпеть. А вот как последнее время удумал агент вещи и скотину за налоги да займы отнимать — это будет пострашнее. «Нечем, говоришь, платить? А корова?» «Да неужто последнюю коровенку продавать?! — всплес­ нет руками в горестном изумлении ответчица.— Да тогда хоть живь­ ем вместе с детишками в могилу закапывайся». Но агент от угроз иногда переходил к делу: брал с собою сель­ советского депутата, понятых, приходил к «злостным неплательщи­ кам» и уводил со двора последнюю скотинешку. А поскольку делать это средь бела дня было не совсем удобно — выбегала из избы хо­ зяйка с кучей ребятишек, поднимала вой, «закатывала истерику», валялась у Вырикова в ногах, а на дикие вопли сбегалась вся ули­ ца,— поскольку агенту все это было ни к чему, то изымать скотину повадился он ночами, когда хозяева спят. Милое дело! Как говорится, ни стуку, ни рюку. И все чин чина- рем: не как варнак, а законно, вместе с сельсоветским депутатом и двумя— тремя понятыми, Выриков прокрадывался ночью на ветхое подворье какой-нибудь убогой многодетной вдовы, открывал хлев или сараюшку и беспрепятственно уводил заранее намеченную ско­ тинешку: корову ли, телку или овечку,— это уж зависело от раз­ меров задолженности. Мог даже поросенка или курицу забрать. Встанет горемыка утром корову доить, молочком малых деток поить, а коровки — тю-тю. В стойле вместо нее на видном месте — бе­ лый листок пришпилен. «Осподи-Иисуси, упаси и помилуй!» — в ужа­ се перекрестится хозяйка дрожащей рукою, срывая загадочный лис­ ток. А на нем, черным по белому написано, что на основании такого- то постановления сельского Совета, вам, имярек, причитается внести за налог рублей в сумме... или натурой... ну, и так далее; из этих чу­ жих, малопонятных, безжалостных слов вытекало, что скотинка не украдена, а забрана вполне законно, параграф такой-то, от такого-то числа и месяца. И круглая гербовая печать, на которой изображен горбатый серп и тяжкий молот, придавившие весь крохотный зем­ ной шар,— черная печать, роковая в своей безысходности. Куда идти, кому жаловаться? Торкнется несчастная головой в глинобитную стену хлевушки, взвоет диким голосом в неизбывном горе своем, да только кого этим удивишь, если много лет подряд не смолкают над русской землей эти страшные вопли и плачи?! Но я отвлекся, а речь шла о том, почему всех гайдабурят драз­ нили у нас подкоровниками, даже частушку такую про них сочини­ ли. Не трудно, конечно, догадаться, что многодетная семья Гайда- буров была в деревне самой злостной задолжницей и неплательщи­ цей по всем видам займов и налогов, которые только тогда существовали. Налоговый агент Тереха Выриков использовал все свои методы и ухищрения, но что можно было выколотить из тетки