Сибирские Огни № 002 - 1990

Уловив иронию, она рассердилась, хотела тут же уйти, но реши­ ла, видимо, тоже уколоть его. — Толпы не толпы,— вскинув голову, сказала она,— а За­ рубин вчера навестил меня... Да и другие, уверена, прибегут... Эта новость еще более неприятно задела его. Зарубин?.. Но ведь Надя сказала «никто не ходит». Стало быть, Надя не знала... Стало быть, Зарубин тайком от всех похаживает... И вспомнилось, как од­ нажды они с Зарубиным оказались в курилке вдвоем, и Зарубин вроде бы между прочим сказал: «А Майя — интересная девушка, не правда ли?.. Говорят, ты с ней... Но я уверен — она тебя водит за нос...» Костя тогда так и встрепенулся, хотел было спросить, что он, Зарубин, имеет в виду, что значит «водит за нос»?.. Но к ним уже подходили другие «короли курилки». Так Костя и не выяснил тогда, что Зарубин имел в виду. А потом и вовсе забыл этот случай. А вот теперь зарубинские слова вспомнились... Все это выстроилось в голо­ ве во вполне логичную цепочку: «Зарубин определенно положил глаз на Майю... Но ждал удобного момента...» — А на тебя я, знаешь, обижена...— услышал Костя.— Послед­ нее время ты не хотел со мной даже разговаривать... «Это ты не хотела!..» — мысленно воскликнул он. — ...но сейчас я рада, что ты пришел. Тут в напряженном Косте как-то все пообмякло, и жалость, сочувствие (как бы там ни было, а Майя — в больнице, у нее бледное усталое лицо) вновь возобладали. — И все-таки мы, наверно, никогда не поймем друг друга... Ты не знаешь жизни... Жизнь — такое болото... И я в нем, в этом боло­ те, я — как все. А ты... ты живешь в каком-то выдуманном мире... Что тогда общего у нас с тобой?.. — Почти ничего,— с горечью отозвался Костя.— Кроме разве что происхождения. Мы оба — с окраины. Я из «Порт-Артура», а ты — с «Юго-Западного поселка». И еще... — Что же еще?— нетерпеливо спросила она. — А еще... мы оба были мечтателями,— вздохнул он.— С детства мечтали вырваться, вроде как улететь куда-то... Нам вроде как душно было в том мире... Пробовали взлететь и... башкой о зем­ лю... Она задумалась на минуту, как бы переваривая его мысль. — А я, знаешь, все еще верю, что Алик когда-нибудь оценит мои чувства... — Твой Алик, при всех его достоинствах, все-таки мерзавец. И я удивляюсь, что ты... Ладно, я, положим, не знаю жизни, как ты утверждаешь. Но как ты-то, с твоим знанием жизни, до сих пор не поняла... — О нем не будем говорить,— болезненно поморщилась Майя, и он догадался, что попал в точку... Однако то, что он попал в точку, ничуть не утешило Костю. Какие страшные слова она опять сказала! «Мы, наверно, никогда не поймем друг друга». И он спросил себя: «За каким чертом я прита­ щился сюда?.. Она зовет меня, когда ее прищучит жизнь. Тогда я ей нужен. Как утешитель. Как некий поп-батюшка. Ну я пошел...» — хотел было сказать он. Остановило его лишь то, что Майя вдруг сникла, стала жало­ ваться на духоту в палате, на то, что температура не снижается и резкие боли в желудке не проходят. А что — если язва? А что — если рак?.. Мог ли он оставить ее в таком настроении?.. Нет, конечно. И он принялся успокаивать ее, вселять в нее надежду на лучшее... На прощание Майя улыбнулась, но улыбка получилась груст­ ная, и от этого, и вообще от всей больничной атмосферы на душе у Кости было невесело. Он шел и думал: «Пока ты здоров, все ниче­ го... жить еще можно. А вот подкосит хвороба... И ты уже вылетел