Сибирские Огни № 002 - 1990

который, гляди-ка, отмыл вечно грязную шею, вычесал из шевелю­ ры солому и пух, обрезал ногти, выфрантился и ходит гоголем... — Но как бы он ни отмывался, — язвительно продолжал Ко­ стя, — как бы ни прибарахлялся, он все равно останется растре­ пой, неряхой и лодырем... — А хорошо ли, — хмыкнув, сказала она, красиво ли, с твоей стороны, так выставлять своего бывшего приятеля, сослужив­ ца... По меньшей мере это некрасиво, — сердито заключила она. Словом, вместо того чтобы понять Костю, догадаться, что его мучает тревога и страх, Майя, похоже, даже обрадовалась, что есть повод зацепиться за слово и разжечь настоящую ссору. — Некрасиво, нечестно, нехорошо... — повторяла она, нервно кусая какую-то соломинку. «Ну конечно, у них с Лехой что-то есть!..» — уверился Костя. И еще яростней стал хулить Леху... А когда Майя стала возра­ жать, он закричал, чтобы она уходила. Залез в палатку и прилег там. В душе он умолял: «Ну приди успокой, рассей подозрения! Стань опять любящей, чуткой, заботливой...» Однако Майя в палатку к нему не шла, слышно было толь­ ко потрескивание, пощелкивание головешек в костре... Тогда он выглянул из палатки — так и есть! Никого...^ Уш­ ла!.. Только дотлевал костерок. Да бор спал вокруг, черный, не­ проглядный. Да шевелились, плескались внизу, под обрывом, волны. И чтобы не закричать от удушья, не завыть, он бросился в па­ латку, нашарил там бутылку, зубами сорвал пробку и стал пить, прямо из горлышка. Пил и говорил себе: «Успокойся... Успокойся... Давай разберемся...» Пил, однако вино не помогало, по-прежнему было душно, как перед грозой... И правда, в полночь над лесом, над водохранилищем разрази­ лась страшная гроза. Опрокинувшись на спину, Костя слушал шквал дождевых капель по натянутому полотну палатки, жмурил­ ся от розовых слепящих молний. И в мощном гуле дождя, в поры­ вах ветра, в грозном шуме бора, в сверкании молний и в оглуши­ тельных раскатах грома было столько отрадного, что Костя чувст­ вовал, как сердце потихоньку отпускает, отпускает... А наутро и умытая трава, и бронза высоких сосен, и небо над ним были особенно ярки, желтые иволги насвистывали особенно чисто, а на хвоинках молоденьких сосенок сверкали, дрожали по­ ка не упавшие капли. Бездумно шагая по тропе, по-над обрывом, Костя ушел далеко; солнце уже успело обсушить траву и согреть дождевую воду, что собралась в ямках-мочажинках. В одной такой травянистой лужи­ це Костя долго и с удовольствием мыл босые ноги. В это самое время на поляну из расположенной неподалеку детской дачи высыпали шумные, в пестрых панамках, малыши. Один из карапузов о чем-то задиристо спорил с девочкой, а увидев Костю, полоскавшего в луже ноги, подошел ближе и важным го­ лосом сказал: «Здравствуй, дядя!» Обернулся к оробелой подружке с бантиком и заявил: «Это мой дядя!..» У Кости от этих слов, от вида милых забавных мордашек со­ всем потеплело на сердце, совсем прошло напряжение, и он решил тут же пойти к Майе, пригласить ее к себе отобедать и без ду­ раков, напрямую, объясниться... — Ну ладно, — чуть поколебавшись, сказала Майя, — готовь обед, я приду. Костя старательно варил на костре кашу с тушенкой, кипятил в котелочке чай, однако Майи все не было, не было... С хрустом пере­ ломив через колено крепкую сушину и бросив обломки в костер, под­ нялся и пошел звать снова. На очаге, близ домика, Майя варила картошку, а Леха Перевалов, засучив рукава белой рубашки, раска