Сибирские Огни № 002 - 1990

го, и если б ты видел мой ждущий, мой тоскующий облик!.. Я так ждала тебя!.. Я хочу быть с тобой хоть день и ночь без перерыва!.. Только разделаюсь со стиркой, так сразу помчусь к тебе, потому что мне все время хочется быть твоей. Мне и в голову не приходит заме­ чать, что ты не блистательно красив, что у тебя веснушки и немод­ ный чубчик-вихорок. У меня только и забот, чтобы тебе, после адской твоей работы, создать спокойную семейную обстановку. Я все время думаю о тебе, и ты должен это ценить. До свидания, мой милый, до скорой встречи в нашей скромной обители любви!» И далее следова­ ла подпись: «Твоя верная Майя». И правда, она заботилась о быте, старалась хоть как-то украсить комнатушку-клетушку; как и тогда, когда жили у Дарьи Глебовны, навесила занавески на окно, на дверь, купила шкаф, трюмо, готови­ ла на плитке вкусные завтраки и ужины. И хотя оба работали, а Костя еще и дома гнулся над чертежами, все же время от Бремени бегали в кино, на каток, ездили в театр, на концерты органной му­ зыки. На органной музыке оба «сошлись», оба ее полюбили. Майя со­ гласилась с Костей, когда он сказал ей, мол, не правда ли, орган по­ ходит на утес... Обоих поражало именно то, что такой крохотный слабый человечек в черном фраке, расположившись у подножия «утеса», заставляет эту громаду дышать, работать, исторгать громо­ подобные звуки, исторгать такой рокот, от которого дрожит воздух и сами стены огромного здания... «Прямо мороз по коже...» — улучив минутку, шептала Майя. А по субботам набивали рюкзак грязным бельем и отправлялись на Юго-западный поселок к теще. Майя стирала белье на машине, полоскала в холодной подсиненной воде, отжимала, а Костя разве­ шивал наволочки, простыни и полотенца на веревке в просторной ограде — вымораживаться, выветриваться. На работе у Майи дела шли тоже нормально, она определенно нашла себя в этом бюро технической информации, ей нравилось просматривать технические журналы и составлять тематические кар­ точки, выступать перед конструкторами с обзором технических но­ винок ; нравилось ездить в командировки, участвовать в подготовке сборника, который намечалось выпустить к 30-летию завода. «Милый, я тебя очень люблю, я болезненно переживаю малей­ шие наши раздоры. Я хочу и могу быть хорошей женой. Я буду делать все, чтобы мы были счастливы. Конечно, порой я бываю несдержан­ ной, вздорной, иногда ленюсь. Мне стыдно, что вчера не успела при­ готовить тебе ужин. Но я — за самые душевные отношения, за спо­ койные, разумные отношения во всех вопросах, кроме любви. Тут я бурно проявляю свои чувства. Во всем остальном я буду благоразум­ ной. Я ни в чем не буду тебя упрекать, не буду указывать ни на ка­ кие твои недостатки. Лучше буду стараться быть с тооой ласковой, делать для тебя лишь хорошее, заботиться о тебе. Почему я пишу тебе?.. Да просто настал момент откровения, а тебя нет дома. И коль я очищаю душу, исповедуюсь, то признаюсь еще в одном «грехе». Помимо основной работы я много времени и энергии стала отдавать общественной работе, в профкоме. ^Но не осуждай меня за это: если люди благодарят за сделанное мной, пусть небольшое, доброе дело,— если они улыбаются при встрече это мой вклад в жизнь. Стараюсь я и на основной работе. Поговори с главным конструк­ тором Семеновым или с начальниками бюро, и они скажут, да, Майя Васильевна добросовестный работник. Подумай об этом и, может быть, поймешь, что несправедлив, когда — я догадываюсь — рев­ нуешь меня к отдельским. Приходи быстрее, очень жду тебя и возмущена штурмовщиной, которая отнимает тебя у меня даже в выходные. Каша готова. Я, как всегда по субботам, буду у наших. Приезжай и ты. Твоя Майя». 2 Сибирские огни № 2