Сибирские Огни № 002 - 1990

выписали бюллетень. Пришлось валяться на диване и морщиться при каждом неосторожном движении. Майя и теща, правда, сочувственно, с пониманием отнеслись к его болезни; теща привела даже соседку-знахарку, усатую, с бородав­ кой под глазом, старуху, и та принялась лечить ему ногу. Крепкая, проворная старуха оказалась далеко не дремучей колдуньей, как было подумал о ней Костя. Из ее слов следовало, что она отнюдь не отри­ цает силу науки, но при всем при том верит и в наговоры. «Одно друго­ му не мешает, милок...» — басила старая «ведьма» и мяла железны­ ми пальцами шишки, толкла вокруг них деревянным пестиком. Вре­ мя от времени что-то невнятно бормотала себе под нос, а в перерывах между заклинаниями рассказывала, как именно после ее лечения тот-то и тот-то из соседей поднялся на ноги, выздоровел. Костя до­ гадывался, что старуха занимается внушением, и в душе одобри­ тельно усмехался —мудрая бабка!.. Внушить больному веру в исце­ ление, поднять у него тонус —это ведь тоже не мало. Да и пестиком тычет не зря: это же полезный во всех отношениях массаж... Одновременно с лечением пестиком ходил в поликлинику на про­ гревание УВЧ и на уколы. В раздевалке оставлял новое, купленное наконец, зимнее пальто и окунался в атмосферу стонущих, охаю­ щих, ждущих в очередях возле всевозможных кабинетов. А после уколов предстоял обратный путь: до рощицы, до тюрьмы, до дома культуры,— и все с передышками, с остановками... Наконец настал день, когда хирург, высоченный мужчина в бе­ лом халате и белой шапочке, помяв пальцами шишки, сказал: «Пора, брат, пора...» И подхватили Костю под белы руки и положили на вы­ сокий операционный стол, на клеенку, лицом в потолок. Боль от уко­ ла, сделанного сестрой, была столь сильной, что Костя заскрипел зубами. — Поберегите зубы...— заметил хирург и начал резать. Боль была адская, жгучая, Костя скрипел зубами и чувствовал, что лоб покрылся испариной, а глаза вот-вот вылезут из орбит. Дер­ жался из последних сил, твердил себе, что и через это надо пройти, и этот круг миновать... Наконец хирург распластал что надо было распластать, а сестра запеленала бедро бинтами. И снова Костя волочил горящую огнем но­ гу мимо рощицы, мимо тюрьмы, мимо дома культуры обувщиков... Потом пошли ежедневные перевязки; медсестра, немолодая проворная блондинка, сдирала присохшие бинты и нещадно шурова­ ла в ранах ватным тампоном, смоченным какой-то вонючей дрянью... Возвратясь в тещин дом, он наконец расслаблялся, плюхался на диван, некоторое время отдыхал, приходил в себя, а потом брался за чтение. Нет худа без добра, за время болезни он хоть прочитает рукопись книги о своем кумире Юрии Кондратюке, рукопись, которую выклянчил у Славы-журналиста. «Первый вариант, навер­ няка еще сырой...— не без колебаний отдавая Косте толстую папку, говорил Слава.— Это копия... Первый экземпляр я еще правлю... А когда перепечатаю — рискну в серию ЖЗЛ...» Костя перелистывал машинописные страницу за страницей, и перед ним проходила сложная, с круё&ми, со взлетами и падения­ ми жизнь выдающегося человека... Рукопись будила тревогу, звала к жизни активной, к делам настоящим, большим... И до того однажды тошно стало валяться на диване в душном, жарко натопленном доме, что он решил будь что будет!.. Поднял­ ся, оделся по-походному, встал на лыжи и, не слушая протесты и уговоры тещи, потихоньку пошел за околицу в степь направил­ ся к березовым колкам, которые на горизонте сливались в сплошную сиреневую стену леса. Сперва боль сильно отдавалась в ноге, но постепенно мускулы разогревались и боль стала убывать. А Костя все прибавлял да при­ бавлял ходу... Как ему дышалось! Как радовался глаз раздолью