Сибирские Огни № 002 - 1990
Стиснув зубы, он гнал себя вперед и вперед, твердил, как за клинание, что этим подонкам нужно доказать... ...После седьмого КП Костя почувствовал, что силы кончают ся... Одежда просолела от пота... В ботинках чавкала какая-то жи жа... Каждый шаг отдавался болью-уколом в растянутой ступне... И в голову полезли вопросы, которые до этого удавалось отгонять: «Ради чего пластаюсь?..» Не находя ответа, он все больше впадал в апатию, в равноду шие; не заметил, как с бега перешел на шаг... А тут еще явилась мерзостная мысль, что пока он тут защища ет так называемую честь завода, там, в лагере, Реховский навер няка любезничает с Майей... Сердце у Кости упало, дыхание сби лось, ноги ослабли. Он сунулся ничком на стылую комковатую па хоту и затих. Все стало безразлично, все потеряло смысл — взять и умереть... «Не надо... Не надо об этом... — убеждал себя и скреб, скреб растопыренными пальцами мерзлую землю, сжимал холодные ко мочки. — Это слабость одолела меня... Это туман доконал меня... И сейчас, в эту минуту, они берут верх...» И всплывала в памяти усмешка Реховского. «Надо подняться...» Вспомнив о комочке сахара, подаренном парнем с КП, он сел, отряхнул руки и сунул их в карманы перепачканной грязью штор мовки. Нащупав комочек, обдул с него соринки и положил белый кубик в пересохший рот. Поднялся и поковылял по пестрой от снега пашне. Казалось, конца этой пашне не будет... Сил не было никаких. Нога в ступне раздирающе болела. Серд це надсадно ухало о стенки грудной клетки. И держался он на од ной только ярости, на нервах... Так и вбежал в расположение лагеря. Доковылял до штабной палатки. Главный судья соревнований, взглянув на протянутую Костей мятую, истерзанную карту, вскинул брови — семь пунктов из вось ми?.. Неплохо, неплохо... Вот только время... Да, время просро чено... Он шел в полусне и едва узнал свою палатку. Потрясенная его видом, Лия Татаркина наскребла из котла миску остывшей ка ши. Привалясь спиной к корявому стволу березы, Костя глотал эту кашу и почти не слышал вопросов встревоженной Лии. Только кра ем сознания отмечал, что время от времени к лагерю с разных сто рон подходят участники соревнований. Двое шли в обнимку, точ но пьяные... А двое других несли на себе третьего, вконец осла бевшего... Кое-как вполз в палатку, начал снимать ботинки и удивился — откуда на белых шерстяных носках красные пятна?.. «Да это же кровь... — тупо думал Костя, — содранные мо золи...» ...Сквозь сон до него дошел голос подвыпившего Лехи Перева лова, кому-то говорившего: «Второе место среди городских команд, представляешь?.. Это тебе не кот начхал...» А Лия Татаркина говорила кому-то вполголоса: «Я бы этому комсомольскому вождю на месте его жены глаза бы повыцарапа ла. Отвалил в город... И эта вертихвостка с ним...» И тут в окончательно проснувшееся сознание Кости хлынуло все вчерашнее, вся тоска и все горе ожили в нем, отравили про буждение. «Майя уехала в город... Уехала с этим... Ушла от меня... Все кончено...»
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2