Сибирские Огни № 002 - 1990

ми над гладью озера. То одна, то другая из птиц вдруг зависала над водой, камнем падала вниз, а когда снова взмывала в воздух, в клюве трепетала рыбешка, а вода внизу расходилась кругами. Он неторопливо шел вдоль берега, смотрел, как набежавший ветерок вдали, на середине озера, нагоняет синюю рябь, как серые дикие кряквы (целый выводок) совсем непугливо, по-домашнему, выходят на травянистый берег, принимаются ощипываться, сушат крылья, слегка помахивая ими. Костя всей грудью вдыхал чистый, с озерными и степными запахами, воздух, и тихая отрада сходила на душу. В нем будто начинали звучать мелодии окраинного детства, и он вспоминал, как они с отцом, подремонтировав мотоцикл-драндулет, отправлялись на дальние степные озера рыбачить... И тоже, бывало, встречали встающее солнце, тоже шелестел камыш, так же кричали над озером чайки... Костя забылся на минуту — где он и зачем он здесь?.. А видел отца, ковыляющего на своем протезе от мотоцикла к лодке, видел привязанного к колесу мотоцикла сторожа-собаку Верного, который повизгивал от желания побеситься-поноситься по берегу. И видел Костя, как отец укладывает сети, слышал будто стукоток грузил о дно лодки, поскрипывание уключин, журчание воды за кормой... Между тем его окликала Майя; оказывается, механизаторы успели позавтракать и разошлись, разъехались в поле на работу. Завтракали в вагончике, где, если бы не тучи надоедливых мух, было бы совсем уютно и покойно. — Я с ними знаешь как воюю! — оправдывалась Майя.— Толь­ ко, увы, безрезультатно. Всех вроде повыгоняю, дверь стараюсь закрывать, но через час, через два гляну — они тут как тут, даже, кажется, еще больше стало. Бедствие какое-то... Потом ездили на телеге в деревню и там на складе получали крупы, горох, картошку, молоко. Потом готовили обед: мыли и чистили картошку, рубили и закладывали в котел мясо. И все у них получалось быстро, ладно, и Майя, заметив, как Костя ловко подбрасывает в печку дрова и шурует кочергой, мечтательно гово­ рила: — Эх, мне бы такого помощника... Улучив минуту, Костя порывался обнять Майю, поцеловать, признавался, что его со страшной силой влечет к ней. Она в ответ притворно пугалась: «Сумасшедший!..». Скоро управившись с приготовлением обеда и тем самым досрочно освободившись от хозяйственных забот, отправились к озеру. На опрокинутую здесь для просушки чью-то лодку поскидали одежду, и Майя первая пошла к воде. Костя смотрел, как ее босые ноги приминают шелковистую береговую травку, и сердце его обмирало... Упаренные возней на жаркой кухне, они с радостью погружа­ лись в прохладную влагу. «Если б не вязкое дно,— нахваливала Майя свое озеро,— здесь вообще было бы — прелесть...» Но тут же верх в ней взяло озорство, и она, подхватывая узкими ладошками воду, принялась брызгать на Костю. Преодолевая хлещущие в лицо и грудь сверкающие брызги, он ринулся к ней, перехватил ее руки, обнял ее, обезоружил. «А знаешь, ты добился своего...-—замерев в его объятиях, тихо сказала она.— Ты меня так волнуешь...» — И в глазах ее словно что-то оттаяло, они влажно, обещающе блестели... На берегу, когда Майя уже лежала на траве, а Костя, закончив свой дальний заплыв, шел к ней по мосткам, она сказала, глядя на него: «А ты сложен, скажу тебе, недурно...— Но тут же рассмея­ лась и перешла на мелочи: — У тебя волосики на ногах улеглись рядком — ну как вода сбегала...». Костя растянулся на траве подле нее, солнышко быстро согрело обоих, обсушило, и ленивая истома завладела ими. Костя легохонько