Сибирские Огни № 002 - 1990

Утром он шел на работу, садился возле своего кульмана и пытал­ ся чертить. Однако мысли не слушались его, они натруженно и болез­ ненно ворочались вокруг главного вопроса. Костя странными глазами смотрел на энергичного начальника группы Реховского, который на­ кручивал, побуждал его, Костю, работать быстрее. Странными глаза­ ми разглядывал Костя высокий, с залысинами, лоб начальника, его тяжелые красноватые веки, его пулеметно тараторящий рот... и пред­ ставлял, как начальник будет лежать в гробу. С ввалившимися щека­ ми... С заостренным носом... С посиневшими губами... «Неужели он не догадывается, что со свистом катится в полное забвение?..» ...И вновь бросался Костя в философские пучины, чтобы найти хоть какую-то зацепку... И убеждался, что светлые взгляды на жизнь все же были. И в древности были, и в более поздние време­ на. Так, немецкий поэт Гамлерлинг упрекал философов-пессимистов, что они игнорируют большинство человечества, которое хочет только одного — жить и жить во что бы то ни стало!.. Вопрос удовольствия и страдания, говорил он, это дело чувства, а не размышления. И об­ щее чувство несомненно оптимистично. А известный публицист рубежа XIX и XX веков Макс Нордау писал — да, людям присущ неискоренимый оптимизм. Ну а природа, мол, вообще провозглашает оптимизм всеми венчиками цветов, всеми голосами птиц!.. «Верно! Верно! — думал Костя. — Взгляни в окно, выйди на ули­ цу... посмотри на деревья, на траву, на птиц, на людей... Люди рабо­ тают, спешат по своим делам, гуляют — и кто из них в унынии?.. Кто задумывается о краткости, о бессмыслице жизни?..» И великие умы, убеждался Костя, хотя и по-разному, но объясняли этот всеобщий оп­ тимизм. Одни говорили, что причиной оптимизма является заложен­ ный в самой природе человека инстинкт жизни. Другие утверждали, что причина оптимизма в вере в бога, в загробную жизнь. Третьи этот оптимизм находили в сознательном бездумии. Мол, если человек не способен найти смысл жизни, то и думать об этом не нужно, нужно просто жить и наслаждаться. Подобные мысли Костя нашел у Эпику­ ра, да и Библия устами царя Соломона призывала к бездумному на­ слаждению жизнью. «Вот и Зарубин, — вспомнилось Косте, — внушал мне подобное. Мол, раз мы не в силах остановить скатывание в ядерный огонь, то и думать об этом не надо. Живи, получай удовольствие и плюй на все. Гуляй, ребята, все равно скоро «капутик»...» «Заманчиво... — думал Костя по поводу валтасарова пира, — да только вот беда — что делать, если не «плюется»? Если все-таки «ду­ мается»?.. И потом... в подобной философии есть страшный эгоизм. Почему-то в жизни эти самые удовольствия всегда выходят за счет других. Оборачиваются свинством. Потому-то и вынужден Зарубин объявлять бессмыслицей всякую нравственность. Потому-то он и пых­ тит о вседозволенности и раздражается, когда говоришь ему — подо­ бает ли человеку быть свиньей, пусть даже и на краю всеобщей гибе­ ли?..» Нет, ни вера в бога, ни эпикурейство, ни бездумное существова­ ние не устраивало Костю. И он продолжал искать... И находил, что среди великих мыслителей с давних пор были подлинные оптимисты. Взять хотя бы светлую мысль о некоем общем начале, которое после смерти человека словно вбирает в себя его сознание. Шиллер выражал эту мысль так: «Ты дрожишь перед смертью? Ты жаждешь бес­ смертия? Живи в целом! Когда тебя не будет — оно останется...» Да и Ренан, говоря о бессмертии, полагал, что мы возродимся в том сле­ де, который оставляет каждый из нас на Земле. «Все остается людям» — вспомнилось Косте название замеча­ тельного фильма, который он смотрел когда-то. И в новом свете представали перед ним слова брата, которые тот, парализованный, обреченный на смерть, выкрикивал как заклинание: «Помогать!..