Сибирские Огни № 002 - 1990

так — непременно подавай борьбу, страдания, будто без них она не может... — Конечно, Наташенька, приходи, — сказал он, не веря, одна­ ко, в то, что она действительно придет. И она не пришла. И это не огорчило его, ибо он хорошо пред­ ставлял себе ее положение... Тогда, во время лыжной вылазки, Ната­ ша просто забылась, понял он, — забыла на час о своем «колесе», забыла даже, что есть муж и маленькая дочка, — все забыла! Праздник! Отпуск душе. А когда вернулась домой, одумалась, взяла себя в руки, впряглась в это свое «колесо». А праздник... он будет в ней. Светлое воспоминание будет согревать ее в особо тяжкие мину­ ты. Так же и он, Костя, будет вспоминать и вечер на лыжной базе, и ночь в спальном мешке, и свой безумный полет с обрыва, и бело-го­ лубые заячьи следы, и смех в лесу, — будет вспоминать, и это тоже будет придавать ему силы. В общем, он был на нее не в обиде, что не пришла, он даже боль­ ше уважал ее после этого. Ну а Майя тут вскоре уехала в длительную командировку в Ле­ нинград по делам бюро технической информации. ГЛАВА 19 Общежитие, отдел да и весь город будто опустели без Майи. Хо­ рошо еще, что именно в эти дни у Кости появились новые друзья, Славик и Людмила... Познакомился он с ними на выставке местных художников, где наряду с другими был выставлен портрет Юрия Васильевича Конд­ ратюка. Возле этого-то портрета (особенно впечатляли выразитель­ ные, какие-то горячие, глаза) и стояли эти двое. — Погоди, — убежденно говорил Слава своей спутнице, — его имя еще встанет в ряд с именами самых выдающихся ученых двад­ цатого столетия!.. Тут Костя и вступил в разговор и представился как давний по­ читатель того, о ком они говорят. Оказалось, что Слава — журна­ лист, что он еще в школе заинтересовался судьбой Кондратюка и с тех пор, вот уже семь лет, это его конек. — Представляете, — доверительно обратился он к Косте, — когда ракета с астронавтами на борту ушла с мыса Канаверал в сто­ рону Луны... о чем думали ученые, руководители полета?.. Один из них признался позже... Я, говорит, стоял и думал о русском ученом Юрии Кондратюке... — у Славика при этом даже голос дрогнул. Вскоре он пригласил Костю, «как человека, неравнодушного к Кондратюку», к себе домой на чашку чая. У него собрались тогда коллеги-журналисты, был и молодой рыжебородый поэт, написав­ ший поэму о Кондратюке. И разговор, конечно, шел в основном о Кондратюке; особенно взбудоражила Костю весть о том, что Сла­ вику удалось откопать в архиве заявление Кондратюка об увольне­ нии из «Союзмуки». — Из этого документа, ребята, становится ясно, — с какой-то даже таинственностью в голосе говорил Слава, — что в «Союзмуке» Юрию Васильевичу было тягостно, муторно. Приходилось занимать­ ся не только элеваторной техникой как таковой, но и составлять все­ возможные спецификации... Вот он и просит в этом заявлении уво­ лить его в связи с переходом в «Запсибэнерго», где работа, мол, бо­ лее инженерная, более творческая... «Стало быть, его тоже замордовала конторская тягомотина, _ растревоженно думал Костя, — тоже тошно было составлять специ­ фикации, собирать многочисленные подписи...»