Сибирские Огни № 002 - 1990

тодд-целитель водит по больному руками, чертит разные непонятные фигуры своею палочкой по разным частям тела, особенно на больном месте, и дует на него. Потом берет чашку молока, читает заговоры над ней, то есть проходит совершенно через те же церемонии и обряды, как и наши зна­ хари и знахарки, дует на нее и затем по­ ит молоком своего пациента. Почти нет примера, чтобы тодд, раз согласившись ле­ чить, не вылечил больного. А соглашаются они редко. До пьяницы и развратного че­ ловека они ни за что не дотронутся. «Мы лечим любовью, которая льется из солнца, — говорят они,— а на такого злого чело­ века она не подействует». Дабы распознать дурного или, как они говорят, злого от доброго человека среди принесенных больных, их кладут перед буйволом-вожаком: если больного следует лечить, то буйвол станет его обнюхивать; если же тот не годится, то буйвол прихо­ дит в ярость, и больного скорее уносят... Другое доказательство: маги, как и их последователи теургисты, строго восстава­ ли против вызывания душ умерших. «Не тревожь и не вызывай ее (душу), дабы ухо­ дя она не унесла с собою чего земного», — говорит Пселлий в Халдейских Ораку­ лах. Тодды верят во что-то переживающее тело, потому что, по сознанию баддагов, запрещают им иметь дело с бхутами (при­ видениями) и велят избегать их как и ку- румбов, которые слывут великими некро­ мантами. Справедливо профессор Молитор (в своей «Философии истории и преданий») замечает, что «только добросовестное изу­ чение преданий всех народов и племен мо­ жет привести современную науку к дол­ жной оценке древних наук... В эти науки и тайны,— говорит он,— входила и древняя магия, которую изучал сам пророк Даниил и которая была двоякая: божественная ма­ гия и зловредная магия, или колдовство. Посредством первой человек ищет войти в сношение с миром духовным и невидимым; изучая второй род магии, он старается по­ лучить власть над живыми и мертвыми. Адепт белой магии стремится к совершению благотворных добрых деяний; адепт чер­ ной науки — старается лишь о том, чтобы совершать всевозможные дьявольские, звер­ ские поступки...». Тут почтенный епископ очень ясно про­ водит разницу между тоддами и курумбами. Как и между оккультистами всех веков и современными медиумами, которые, когда они не шарлатаны и обманщики, делаются бессознательными некромантами и колду­ нами. Отбросив в сторону, в угождение мате­ риалистам, гипотезу о белой и черной ма­ гии, чем и как объяснить те тысячи неуло­ вимых, в своей отвлеченности, но совер­ шенно ясных и неопровержимых на деле действий и обоюдных сношений между тоддами и муллу-курумбами,— спросим, по­ чему, например, тодды производят свои ис­ целения днем и на солнце, а муллу-курум. бы свои вредные заклинания только при луне и ночью? Почему одни вылечивают, а другие убивают и насылают болезни? По­ чему, наконец, курумб так страшно боится тодда, что при виде одного из этих людей, которые не тронут и не сделают вреда даже укусившей их собаке (если бы какое-либо животное или зверь мог укусить тодда), этот отвратительный карлик, собирая свои зелья, падает наземь словно в падучей бо­ лезни? Это заметила не я одна, а многие, неверующие ни в белую, ни в черную ма­ гию скептики. Об этом писали многие ав­ торы. Вот что говорит, между прочим, миссионер Метц: «...Между тоддами и курумбами сущест­ вует какая-то враждебная сила, заставля­ ющая курумбов повиноваться против воли тоддам. Встречаясь с ними, карлик падает наземь в припадке, похожем на эпилепсию. Он извивается на земле, как червь, дро­ жит от ужаса и выказывает все признаки скорее нравственного, нежели физического страха... Чем бы он ни был занят в то вре­ мя, как к нему приближается тодд,— а ку­ румб редко когда бывает занят чем-либо хорошим,— достаточно, чтобы тодд не только дотронулся, но даже помахал в его сторону своим бамбуковым жезлом, чтобы заставить муллу-курумба* бежать без ог­ лядки. Но чаще всего он спотыкается и тут же падает, иногда замертво, пребывая до удаления тодда в мертвенном трансе, чему я был неоднократно свидетелем...» Эванс в своем дневнике: «Ветеринарный врач на Нильгири», говоря о том же са­ мом, доканчивает начатую Метцом картину и добавляет: «...Очнувшись от припадка(?), курумб начал ползти на животе, как змея, и есть, срывая зубами, выбираемые им на земле травы, а затем, тереть и собствен­ ное лицо о землю, процесс, который мало способствовал увеличению его природной прелести. Крепко пропитанная железом и охрой земля смывается весьма трудно с тела. Вследствие этого, когда мой новый знакомый (курумб, желавший его обо­ красть) встал на ноги, пошатываясь, слов­ но пьяный, после нежеланной встречи, то он и явился перед нами, как клоун в цирке, весь испещренный желто-красными, кро­ вавыми полосами и пятнами...» Вот еще факт. Как уже сказано, у тоддов нет ни оружия, чтобы защищаться против зверей, ни даже собаки, чтобы давать знать о приближающейся опасности. Несмотря на это, вы не найдете в воспоминаниях самых старых из старожилов Утти ни одного слу­ чая убиения или даже поранения тодда тигром или слоном. Зарезанный дикими зверями буйволенок— о буйволе^ нет и ре- чи.— из стад тоддов есть величайшая ред­ кость; унесенный тигром ребенок их или женщина — неслыханное дело, А это, про­ шу заметить, происходит в местах, где еще и теперь, в 1883 году, когда «Голубые Го­ ры» усеяны жилищами, заселены народом, редко проходит неделя без несчастного случая с людьми, а одна треть табунов и стад наперед считается пропавшею от ди­ ких зверей. Кули, пастухи, дети туземцев, да и отцы' их, более или менее подверже­ ны лютой смерти от кровожадного тигра * Так как курумбы разделяются на несколько ветвей и получили название вследствие крошечно­ го роста, почему называют и другие малорослые племена курумбами, то нильгирнйское племя и по­ лучило, для отличия от других, название «муллу- курумбы». или карлики-терновники (от слов мул­ лу —«терновник» и курумба — «карлик»), так как они обыкновенно живут в самых непроходи­ мых. глухих лесных чащах, где преобладает тер­ новник.