Сибирские Огни № 002 - 1990

буйволам никогда не сравняться с буйвола­ ми тоддов, которые к тому же упорно от­ казываются одолжать свой скот для скре­ щения пород. Впрочем, благодаря климату, отсутствию мух, оводов и мошек, все поро­ ды буйволов и быков, а также и баранов, великолепны на этих горах и составляют исключение в Индии. Каждый клан, которых, как сказано, все­ го семь, разделяется на несколько больших семейств; каждое семейство, смотря по чис­ лу душ, имеет свой особенный домик, да­ же два или три домика в муррте, на не­ скольких пастбищах. Таким образом, каж­ дая семья имеет кров, на которое бы из пастбищ она ни перешла, а иногда и не­ сколько таких, одной ей принадлежащих, поселков с неизбежным тирири, храмом- буйволятником. До прихода англичан и прежде, чем они рассеялись, как чужерод­ ное растение, по всей поверхности Нильги- ри, тодды, удаляясь из одного муррта в дру­ гой, оставляли тирири пустыми, как и про­ чие здания. Но заметив любопытство и не­ скромность новых пришлецов, которые с первых дней своего насильственного втор­ жения старались проникнуть в их священ­ ные здания, тодды стали осторожнее. Они уже не доверяют, как доверяли прежде, и уходя оставляют при тирири священнодей­ ствующего «тералли»*, который ныне стал известен под именем поллола**, с его ассис­ тентом капиллолом и двумя буйволицами. «Целых сто девяносто семь поколений жили мы спокойно на наших горах,— жало­ вались тодды властям,— и ни один человек, кроме наших тераллиев, не осмеливался за­ носить ногу на трижды священный порог тирири. Буйволы гневаются... запретите бе­ лым братьям подходить к туэлю (священ­ ной ограде); не то беда будет, страшная беда!» И власти благоразумно запретили посе­ ленцам из долин, особенно любопытным и еще чаще нахальным англичанам и их мис­ сионерам, вторгаться в туаэлли и даже подходить к ним. Но они успокоились тогда только, когда двое из них были в разные времена убиты буйволами: подняты на их острые, огромные рога и буквально раздав­ лены до смерти под тяжелыми ногами. Это животное презирает даже тигра, который редко смеет меряться с ним. Так никто до сих пор и не узнал, какая тайна скрывается в комнате за буйволятни- ками. Даже миссионер Метц не успел раз­ решить загадки в тридцать лет общего со­ жительства. Описания и сведения по этой части майора Фрезера и других этнологов и писателей оказались теперь вполне фанта­ стическими. Майор «залез в комнату за буйволятником и нашел в этом, столь инте­ ресовавшем всех, храме грязную и совер­ шенно пустую комнату», по той простой причине, что участок, вместе со зданиями на нем, был уступлен тоддами городу за другое, более отдаленное пастбище, но го­ раздо обширнее. Все, что было в домиках и храме, было вынесено и здания предостав­ лены на слом. Кроме своих буйволов, тодды не занима­ ются никаким другим скотоводством или * Безбрачный аскет, отшельник. ** П о л л о л — хранитель, а к а п и л л о л — буквально «меньший хранитель». хозяйством. Они не держат ни коров, ни баранов, ни лошадей, ни коз, ни даже ка­ кой-либо птицы. Они не терпят кур, потому что «петухи беспокоят ночью и будят своим криком уставших буйволов», объяснил мне один старик. У тоддов, как уже сказано, нет даже собак, хотя и можно найти у каждого баддага в доме это полезное и даже необходимое в таких лесных трущобах жи­ вотное. Тодды не занимаются и теперь, как не занимались до прихода англичан, ника­ кою работой: не сеют и не жнут, и однако имеют, по-видимому, всего вдоволь, хотя денежными делами не обременяются и в деньгах толка вовсе не знают, за исключе­ нием немногих стариков. Женщины их очень красиво и оригинально вышивают края своих белых простынь, их единствен­ ный покров; но мужчины открыто презира­ ют всякую ручную или телесную работу. Вся их любовь, помышления и религиозные чувства сосредоточены на великолепных буйволах. Но их женщины не допускаются к ним; доение буйволиц и уход за ними принадлежит исключительно мужчинам. Через несколько дней после моего приез­ да, в сопровождении только дам и детей, мы отправились посетить муррти, милях в пяти от города. В этом поселке теперь жи­ ло несколько семейств тоддов и старик те­ ралли с целою свитой «священнодействую­ щих», как нам говорили. Я уже имела слу­ чай видеть нескольких тоддов, но не вида­ ла еще ни их женщин, ни обрядов с буйво­ лами. Мы ехали с намерением посмотреть, если будет дозволено, церемонию загона буйволов в хлев, о которой мне так много рассказывали и которую мне очень хотелось видеть. Было уже около пяти часов вечера, и солнце близилось к закату, когда мы оста­ новились у опушки леса и, выйдя из карет, пошли пешком к большой поляне. Тодды возились с буйволами и не обратили на нас внимания, даже когда мы подошли к ним довольно близко. Но буйволы заревели. Один из них, очевидно, главный, с серебря­ ными колокольчиками на огромных за­ крученных рогах, отделясь от стада, подо­ шел к самому краю дороги. Повернув к на­ шей группе высоко поднятую голову, он устремил на нас свои блестящие огненные глаза и громко замычал, словно спрашивая: кто мы такие... Говорят, что буйволы ленивы и глупы и что глаза их ничего не выражают. Я вполне разделяла это мнение, пока не познакоми­ лась с буйволами тоддов, и особенно с этим, словно заговаривающим с нами на своем языке, животным. У этого глаза го­ рели, словно два угля, и в его косвенном, беспокойном взгляде светилось положитель­ ное чувство как бы удивления и вместе с тем недоверия... — Не подходите к нему,— закричали мне спутники.— Это их вожак и самый священ­ ный изо всего стада!.. Он очень опасен... Но я и не думала подходить, а напротив, стала было ретироваться быстрее нежели подошла, когда юноша высокий и стройный, словно Гермес среди быков Юпитера, очу­ тился одним прыжком между буйволом и нами. Сложив руки и нагнувшись перед «священною» мордой, он быстро наклонил­ ся к уху животного и стал шептать вполго­ лоса никому непонятные слова. Тогда про