Сибирские Огни № 002 - 1990

энергию, иначе в государстве наступит «застой». Высказана «золотая мечта» всех, по-воровски живущих за счет государства, обосновать свое поведение высшими сооб­ ражениями, доказать, что они берут свое заслуженно, потому что вдесятеро больше дают как незаменимые, выгодные обществу люди... Тут-то и проглядывает современная наглая и беззастенчивая хлестаковщина. Отсюда идет откровенная гоголевская кон­ цовка: «Вошли трое, показали книжечки... За столом сидели тихо, неподвижно». ...Остро сатиричны и последовавшие за. тем повести-сказки — «Точка зрения», «До третьих петухов». В их основу взяты фан­ тастические сюжеты, но реальна критика, в них содержащаяся. Помню, как некоторые официальные ли­ ца встретили повесть В. Распутина «Деньги для Марии». Концовка ее им показалась пессимистической. Повесть Г. Машкина «Под парусом» названа «непроходимой», потому что слишком мрачная. Фильм, поставленный по повести Э. Казакевича «Звезда», завершается благополучным вы­ ходом разведчиков под командой Травкина, ушедших в тыл врага. Подвиг защитников Брестской крепости избавил от забвения С. Смирнов, а догматические суждения о нем опирались все на ту же чиновничью боязнь правды об одном из трагических эпизодов Отечественной войны, забывалось при этом, что он еще был и героическим. То ли дело писать — гром победы раздавай­ ся! Сейчас, когда опубликована правда о культе личности Сталина, о коллективиза­ ции, о трагедии миллионов крестьян, не­ законно раскулаченных и высланных со стариками и детьми буквально на болота, снова стойкие догматики кричат: «Зачем все мажут черной краской, зачем нагнетают одно черное, были ведь и достижения, был праздник победы!» ПовеСть-сказка «Точка зрения», где с одной стороны действует Оп­ тимист, с другой, в той же ситуации — Пессимист, говорит нам об устойчивом изъ­ яне нашего общественного сознания. Смот­ реть на все однолинейно, не признавать многовариантности суждений и возможных поступков, на деле осуществлять терпимость к иному мнению, мыслить шире и быть де­ мократичней в своих взаимоотношениях с людьми— в этом видится смысл повести В. Шукшина. В самом деле, хотя Оптимист и Песси­ мист каждый по-своему воспринимает кар­ тину сватовства, результат же в том и дру­ гом случае один: невеста достается не Же­ ниху, а человеку по имени Непонятно кто, в одном случае это Лизунов, в . другом — Толик, а главные антагонисты снова за­ спорили: «Это ты исказил картину жизни!» — «Нет, ты!» Подрались. Милиционер «хо­ тел их забрать», «но тут подскочил Некто, хромой и бойкий», и сказал, что разберется. Пессимист продолжает стоять на своем: «В жизни действуют одни подлецы и мо­ шенники. Хороших людей нет. Их выдумы­ вают писатели, чтобы заработать хорошие деньги». Оптимист тоже не сдавал своих позиций, более того, он уже — сточил отно­ шение к пессимистам: «Я не только скажу, я просто не позволю, чтобы всякие нытики глумились над жизнью». Или: «Вы видели подонков, которые никуда не устремляют­ ся?! — кричал Оптимист.— Вот один из них. Позвольте ваш наган на минутку: я его кокну». Агрессивная непримиримость налицо. Тогда Волшебный человек предложил «соединить обе точки зрения и в результа­ те... породить третью...» «Мы видим нечто новое»,— пообещал он. Однако из этого ни­ чего не получилось. Сцена сватовства прев­ ратилась в несуразицу Лишь «страсти раз­ горелись... Все говорили сразу, ничего нельзя было разобрать». Шла никчемная пе­ репалка. И первым заявил Пессимист: «Что-то я не вижу тут ничего нового». А потом и Некто, наслушавшись беспорядоч­ ного крика, потребовал от Волшебного че­ ловека: «Прекратите это! Тут ничего не­ виданного нет». «Некто и Волшебный человек пытаются навести порядок, но не могут. Пошли в ход подушки и стулья». Теперь полезно перечитать концовку по. вести: «В это время вошел Сосед. Взял за воротник Волшебного человека, подвел к двери и дал ему пинка под зад. Потом взял Пессимиста и выпроводил его таким же образом. И Оптимиста тоже. И Некто пошел следом. Все замолчали. И смотрят друг на друга с недоумением. Теперь давайте так, как это бывает на самом деле — с точки зрения нормальных людей». Далее идет та же картина сватовства. Она непритязательна, предельно краткая и говорит нам, что все три предыдущих не приближают нас к истине, именно из-за своих крайностей, нелепых заострений. По­ весть изобретательна по сюжету и остроум­ на по обытовленному диалогу, содержит еше и интересные упоминания всякого рода литературных произведений, известных и неизвестных. Упоминает писатель свой рас­ сказ «Критик», передает его содержание, создается пародия на воспоминания и на произведения о гражданской войне. Дед героя пишет воспоминания и называет их «Руки вверх, неприятели!» Он уверенно считает это сочинение своим «скромным по­ дарком грядущим поколениям». Видно, что оно выделяется и самомнением и прямоли­ нейностью, в нем автор, по собственному заявлению, «перетряхивает все на свете», мечтает о прямых ругательствах: «Лучше бы я ему в морду дал, отрицательному герою... Хочется, извиняюсь, матом крыть, а приходится писать, что называется, кор­ ректно. Тьфу! Слово-то какое...». Он же хвастается: «Посажу, бывало, трех неприя­ телей на штык — и через себя». Можно легко представить, что может быть напи­ сано в этой книге. Оказывается, создают­ ся произведения «в пику Ремарку» или «в пику Хемингуэю». Писатель этого не при­ думывал: такие произведения у нас появ­ лялись. Беспощаден В. Шукшин ко вся­ кого рода банальностям с апломбом перво­ открывателя: «Современная молодая семья не может существовать без взаимопонима­ ния и дружбы»; «Далее — я указывал, что современная молодая семья не мыслится без взаимного уважения и доверия». Сме­ шон, но для своего времени характерен весь разговор Оптимиста о «некоторых трудностях». Можно сказать, что каждый