Сибирские Огни № 002 - 1990

требования. Шла, например, речь о судьбе шестой статьи Конституции СССР, в которой, как известно, определена роль КПСС в нашем обществе. В дни забастовки от этого пункта, что называется, «отвлеклись», но позже III конференция рабочих комитетов Кузбасса принимает резолюцию по данному вопросу, недвусмысленно требуя передачи всей полноты власти в центре и на местах Советам народных депутатов. Время все расставляло на свои места. Если в самые дни забастовки рабочему дви­ жению необходимы были в качестве практических помощников организационники, то уже ближе к ее приостановке потребовались экономисты. Как те, так и другие нашлись. Мне сразу бросилось в глаза, что среди актива бастующих много бывших (именно быв­ ших!) партийных, профсоюзных, комсомольских работников. Они-то и помогли в плане организации. Подключились, как известно, и «действующие» функционеры, но их роль была уже несколько иной — по большей части. Если же говорить об экономистах, то тут выбор был широкий. Во главе областно­ го рабочего комитета оказался волей самих бастующих известный в Кузбассе человек, вчерашний «диссидент», нынешний народный депутат СССР, опытный хозяйственник Т. Авалиани. Затем к составлению, а позже и к реализации согласительного протокола примкнули вообще самые сильные экономические умы области. Неизбежно должен был наступить — и наступил — третий этап, когда рабочим ко­ митетам понадобится идеолог. На эту вполне закономерную потребность и откликнулись неформалы, отношение к которым со стороны рабочих изменилось весьма. И возник вопрос — какую лоцию поднесут самозванному машинисту? Приведенное выше деление процесса формирования рабочего движения на этапы, когда ему требовались то организационники, то экономисты, то идеологи, разумеется, очень приблизительно, как приблизительно и имя «неформалы», данное когда-то всем силам, что не вписывались в устоявшиеся представления. Рабочее движение с самого своего начала было неоднородным. В дни, когда в Кузбассе уже работала согласитель­ ная комиссия из Москвы, когда в прямой радиоэфир неслись из Прокопьевска слова «региональный хозрасчет», «самостоятельность предприятий», как-то забылось, что по­ водом для забастовки в Междуреченске послужили совсем не эти высокие мотивы, а проблемы куда как более конкретного характера. 29 августа в газете «Кузбасс», в статье «Чего мы хотим» председатель регионального совета рабочих комитетов Кузбасса Т. Авалиани четко высказался по этому поводу: «...именно ухудшающееся снабжение Кузбасса продуктами питания и товарами широкого потребления явилось одной из причин забастовки. Разве появилось бы требование — выдавать 800 граммов мыла шах­ терам на месяц, если бы его свободно можно было купить в магазине?» Полагаю — не обижу шахтеров, сказав, что на забастовку их повлекло бренное «те­ ло», но позже «включился» «дух». Такая последовательность вполне естественна. Убеж­ ден, что и волна стачек, прокатившаяся по шахтерским регионам страны, первоначально спровоцирована была беспокойством, что для кемеровских коллег некоторые «шкурные» вопросы решат за счет Донецка, Караганды, Воркуты, а уж потом включилось понятие солидарности. Своеобразной искрой стали неосторожные слова Н. И. Рыжкова, сказан­ ные им на сессии Верховного Совета СССР,— об исключительных проблемах населения именно Кузбасса. Не одинаково легко шли на стачку и коллективы Кемеровской области. Известно, что рабочие объединения «Облкемеровоуголь» приняли в ней участие «по касательной», скорее «за компанию», чем по внутреннему позыву. Это и понятно — многие вопросы, из тех, что так взбудоражили междуреченцев, у тружеников данного объединения реше­ ны, да и вообще они, единственные из кузбасских угольщиков, практически готовы ра­ ботать на аренде — при этой форме организации труда забастовки становятся нелепостью. Так что в стачечном движении тесным клубком увязаны были высокие мотивы и требования, суть которых выражается коротким словом «дай!», а каждый из стоящих на площади людей был сам для себя и организационником, и экономистом, и идеологом. Он же был и неформалом — и остался им даже тогда, когда совет рабочих комитетов Кузбасса был зарегистрирован в облисполкоме. Обстановка вынуждала мыслить и дей­ ствовать неформально. Неоднородно это движение и спустя два месяца. Настолько неоднородно, что впо­ ру было порыться в словарях иностранных слов, которые и подтвердили, что у древних греков помимо слова «демос» (народ) существовало и слово «охлос» (толпа) и что в со­ циологии бытуют два термина — демократия и охлократия. Первое — власть народа,