Сибирские Огни № 001 - 1990

Однако по тону разговоров и преувеличенному дружелюбию на лицах нетрудно было догадаться — тут именно внимание, даже пере­ бор с ним. К тому же у парней, когда они видели заляпанную одеж­ ду Кости, его обветренную физиономию, проскальзывало некоторое смущение... «Похоже, неловко им,— думал Костя,— вроде как отдуваюсь за них... Вот и приходят... Хотят тем самым оправдаться... Да только зря они...» На самом-то деле ни в каком особом внимании он вовсе не нуж­ дался, так как ничуть на стройке не страдал. Наоборот, ему нравилось здесь! Он с удовольствием ворочал мешки с цементом, просеивал на решете песок, подливал в железное корыто воду из помятого ведра, замешивал раствор лопатой (у старенькой бетономешалки сгорел мо­ тор). Дружно, яростно работала бригада, и Косте по нраву был такой горячий ритм, такая спешка. По крайней мере, здесь не клонит в сон, как в душном закупоренном отделе... К тому же видишь резуль­ тат своей работы — каких-нибудь день-два, и в глубокие канавы лег­ ли чугунные, стальные трубы; неделя-другая, и над домом встали зо­ лотистые стропила; еще неделя, и в оконных проемах появились кре­ стообразные рамы, заблестело стекло... Конечно, к вечеру он устает, сильно устает, и всё же так отрад­ но глянуть на особняк и удивиться, что за день тот заметно вырос. И хорошо на душе от сознания, что и твоя доля в том есть. Выходишь с завода вместе с рабочими, свой среди них человек, едешь потом в трамвае, стиснутый со всех сторон, и такая тишина в уставшем теле, такой покой, что можешь даже стоя подремать. Нет, это здорово — знать, что сегодня ты честно заработал свой хлеб!.. Почему же, почему он не испытывает ничего подобного, когда возвращается домой после работы в отделе?.. Почему на стройке ему нравится гораздо больше?.. Ведь он же не строитель, не подсоб­ ник, он бы не здесь должен испытывать подъем, а там, за чертеж­ ною доской... И то, о чем раньше лишь смутно догадывался, теперь предстало перед Костей, как в озарении. «Парни меня, поди, героем считают,— думал он, накладывая кирпичи на носилки,— а на самом-то деле... А на самом-то деле я бегу из отдела абы куда, лишь бы не сидеть там, не чертить. Вот ведь нескладуха получается какая...» Руки его продолжали работать, а в голове у него вертелись и вертелись одни и те же вопросы — как такое могло случиться!.. Как очутился в столь ложном положении?... Почему такая нескладуха?.. Может, с детства со школы пошло наперекосяк?.. Детство... Мысленно Костя видел свой родной дом на городской окраине: черная крыша из толя, потемневшие от времени бревенча­ ты стены, ставни, наличники. А вокруг такие же домишки, такие же дощатые заборы, сараи, тополя. И только красный кирпичный корпус трикотажной фабрики, где работала мать, кораблем возвышался над этим разливом одноэтажья; из высоченной фабричной трубы низвер­ гался черный султан каменноугольного дыма... Отец Кости воевал, был рядовым сибирской стрелковой дивизии, а мать с малолетним Павликом (Костя родился позже, после войны) хлебнула горького до слез, как она выражалась. К тому же отец вер­ нулся без ноги, работать смог лишь в артели инвалидов; от отца, помнится, всегда пахло кожей, варом, которым натирают дратвы... Старший брат Павлик связался с окраинной шпаной, школу бро­ сил, пошел вроде работать, перебирал одну работу за другой и совсем бы, может, отбился от рук, если бы не пришло время идти в армию. А когда демобилизовался, домой возвращаться не захотел, остался в Кузбассе, устроился на шахту, там и женился. Так что он, мало­ летний Костя, был в некотором роде надеждой семьи — хоть один-то из Топорковых должен же выбиться в люди!.. И отец и мать рассуж-