Сибирские Огни № 001 - 1990

Жена его Валентина, экономист шахтоуправления, к моменту приезда Кости временно не работала, водилась с малышкой, домохо- зяйничала. И столь тогда и она, Валя, и дочки, и вся их дружная семья понравилась Косте, столь покойно он у них себя чувствовал, что уезжать не хотелось. А двухлетняя Зоенька так привязалась к дяде Косте (он не уставал с нею возиться), что есть кашку и ложить­ ся в кроватку соглашалась только, когда он рядом. Показал тогда Павлик и свою шахту... Облачил Костю в шах­ терскую робу, нацепил на каску фонарь, и они стали спускаться под землю. Ох, это были впечатления!.. Это были ощущения!.. «Вот он, щит Чинокала,— пояснял Павлик.— Под ним мы и вкалываем. Уго­ лек вот по этим колодцам рушим вниз, а там, в нижнем штреке, он грохается прямо в вагонетки и — пошел на-гора...» И проходческий комбайн показал, и штреки на разных «гори­ зонтах». А в одном месте братья залезли в такую дыру, что при­ шлось пробираться на четвереньках — столь низко нависали над­ треснутые крепи-бревна. И как подумаешь, что сверху на эти бревна давит стометровая толща, так делается не по себе. Да осядь земля всего на метр, и от них с Павликом осталось бы мокрое место... Из шахты выбирались не по главному, просторному и пологому, ходу, а по отвесной узкой дыре, которую Павлик называл «печкой» и в которой крючьями была закреплена узенькая металлическая лесенка. Косте казалось — конца этой лесенке не будет, и чем выше поднимались, тем более охватывал страх сорваться. Усилием воли он отгонял мысли о бездне под ногами, потому что как только предста­ вишь... так перехватывает дыхание, слабеют руки, ноги... Выбрались они из этой чертовой «печки» на поверхность и ока­ зались в темном заснеженном поле (а спускались в шахту засветло); вдали светились окна надшахтных строений. — Ну как?.. — с усмешкой в голосе спрашивал Павлик, шагая впереди и звучно поскрипывая сапогами на твердом снегу тропинки. — Да-а...— только и смог произнести Костя, тайком утирая пот со лба. — Работенка рисковая, черт ее дери...— басил впереди Павлик. — Одно слово — под землей. А сколько несчастных случаев!.. То на одной шахте, то на другой...— Он крякнул и не захотел даже распро­ страняться на эту тему. В роскошных, сияющих белым кафелем, душевых они тогда от­ мывались от угольной пыли. Ополоснувшись под теплым душем, Костя направился было к вешалке, полотенцам... — Куда?! — перекрикивая шум воды, остановил его намылен­ ный с ног до головы Павлик.— А ну назад!.. Ты посмотри на свою кожу хорошенько... Костя присмотрелся — мама родная! Во всех порах чернели въевшиеся туда пылинки-крапинки... — Понял?! — со смехом кричал Павлик, надраивая себя мо­ чалкой.— Так мы с тобой, учти, всего три часа там пробыли. И не работали, а только глазели. Вот и представь, какие мы после смены чумазики... ...А теперь Павлик сидел у Кости в комнате и рассказывал, что он, помимо всего прочего, состоит в народных контролерах. И столь­ ко приходится воевать с «торгашами», которые обвешивают, об­ считывают, выносят дефицит через черный ход! Столько приходится ловить за руку «несунов», взяточников, воров!.. — И так, знаешь, обозлился я на эту шелупонь. Так жулье- ворье гченя зацепило, что закончил вечернюю школу и прямиком в ваш заочный юридический... Пройду курс наук да уж тогда во всео­ ружии, как говорится, буду драться с проходимцами, покуда хватит сил... И почему еще решил в юридический... Мать же у нас, ты зна­ ешь, много лет была народным заседателем. Ух, она мне в детстве