Сибирские Огни № 001 - 1990

И Костя говорил воспитательные слова, мол, что ж ты, братец, усы вот у тебя проклюнулись, а в голове у тебя ветер... Тетки яростно подхватывали, тыкали носами своих верзил — во-во! Слушайте, ан- чихристы!.. А на душе у Кости было муторно — знали бы тетки, какой он инженер... «Что-то ждет меня дома?..» — то и дело екало у него под сердцем. И болезненные мысли о себе, несостоявшемся человеке, сливались с болезненными мыслями о Майе, и эта двой­ ная боль была в нем теперь постоянно. «Ничего хорошего не ждет меня там...» — думал он под мерный перестук колес пассажир­ ского поезда. ГЛАВА 14 Снова Костя в отделе, опять ему нужно чертить, вновь подсту­ пает к нему руководитель группы Реховский, ты, мол, Топорков, сорвал месячный и квартальный план. Ты, прежде чем у главного отпрашиваться, должен был с планом подтянуться, а ты вечно его срываешь: то ты на стройке, то в колхозе на уборочной, то в от­ пуск укатил, а кто чертить за тебя будет?.. Костя смотрел на высокий, с залысинами, лоб, на тяжелые красноватые веки, из-под которых глядят на мир карие надменные глаза, слушал эту торопливую «накачку», эту пулеметную речь и думал: «Что он все-таки за человек?..» Ну вот Артем Зарубин, Леха Перевалов, Куреев, Мытищев, Прохоренко, Солдатов... эти, в общем, понятны. А Реховский... Да, он вроде тоже «ползучий эмпирик», как говорит о нем Зарубин. Однако в отличие от Солдатова и ему подобных Реховский не уз­ кий технарь, нет. Он и спортом занимается, и японский язык изу­ чает, и поэзию, если верить ему, любит. И на комсомольской ра­ боте кипит. При всем при том руководит группой, болеет за дело. В общем, с какой стороны ни подступись —идеальный человек. Но вот человек ли?.. Не робот ли?.. — Нужно быть честным перед самим собой, — наседал меж­ ду тем Реховский на проштрафившегося Костю. — Если работа не нравится, поищи другую... — Пробовал. Но ведь есть же положение— каждый молодой специалист обязан отработать три года... — Если нельзя уйти, так постарайся понять, почему работа интересна другим. Иди в глубь профессии, и тогда она может стать интересной... — Какая уж тут глубь... — морщась, как от зубной боли, воз­ разил Костя. — А я уверен, — упрямо боднул воздух Реховский, — что любую работу можно полюбить!.. Вот я, к примеру. Поступил в политехнический, проучился три года, чувствую — не то. Не нра­ вится. Совсем было решил податься в геологи — бредил геологией. Но старики мои были против, и, чтобы не огорчать их, я таки не бросил институт. И теперь мне мое дело нравится, и я убежден, что неинтересных дел вообще нет... — Выходит, изнасиловал себя? — ошарашенно спросил Костя. _ Заставил себя полюбить нелюбимое дело?.. Но это же черт зна­ ет!.. Это лее значит задавить в себе все чувства или не иметь их вообще. От рождения. Как можно полюбить то, к чему душа не лежит?.. — Ну какая там еще душа! — презрительно фыркнул Рехов­ ский. Душа!.. Ты, может, и в боженьку потихоньку веруешь?.. От души, знаешь, до боженьки рукой подать... У тебя же высшее техническое образование! — воскликнул он. — О какой такой душе ТЫ говоришь?.. I Ч•