Сибирские Огни № 001 - 1990

Попросили перенести вызов «на завтра» и отправились восвоя­ си. А на следующий вечер оба вновь были на переговорном. Когда' Майя ушла в наглухо закрывшуюся кабину, знакомая уже сосу­ щая тоска охватила Костю. Он сидел возле стола, забрызганного чернилами, машинально читал начала испорченных и оставлен­ ных здесь кем-то телеграмм и думал — что же получается?.. По­ лучается, что он вовсю старается соединить Майю с «принцем», топчет себя, свое самолюбие... Из множества кабин сюда, в зал ожидания, долетали обрыв­ ки разговоров о семейных делах, о здоровье бабушек и дедушек, о каких-то деньгах, о днях рождения и свадьбах; передавались по­ клоны и приветы. И было такое ощущение, что он, Костя, невольно прикоснулся к оголенной жизни, от чего тоже щемило сердце... Голоса Майи не было слышно: его явно заглушала орущая в соседней кабине про какие-то поминки горластая тетка. Но вот Майя появилась в зале и спокойно сказала: «Идем...» — Все в порядке? — с деланным участием спросил он, когда вышли на улицу. Майя не ответила. — Пошли погуляем, — предложил Костя, когда дошли до парка. — Нет... холодно... — Майя передернула плечами, хотя вечер опять был теплый. — Пойдем лучше к вам. «К вам,— подумал он,— стало быть, ко мне, в нашу комнату?.. Мечется она, мечется...» Дома был только Коля Гребцов, тот самый, который однаж­ ды в порыве откровения признался, что он ни пава, ни ворона. С румянцем смущения на девичьи нежном лице — такая гостья! — Коля принялся хлопотать с кипятильником, и покуда Костя раз­ влекал Майю свежими иллюстрированными журналами, пригото­ вил нехитрое угощение. Выпив за компанию чашечку кофе с печеньем, Коля под бла­ говидным предлогом удалился, оставив их наедине. — Алик сказал, чтобы я не приезжала, так как у него в квар­ тире ремонт... — проговорила Майя, опустив глаза, будто разгля­ дывая кофейную гущу на дне чашки. Она определенно догадывалась, что не в ремонте дело, и пото­ му с какой-то внезапной беспощадностью к себе, к Косте и к ми­ лому другу начала выкладывать полную правду... Как только Алик смекнул, что она влюблена в него, он стал обращаться с нею как хотел. Мог приласкать, а мог и обозвать по­ следними словами... Мог пригласить в ресторан, но там, когда к их столику подсажи­ вались разные наглые особы, он представлял им ее как родственни­ цу, приехавшую из деревни... — Днем он избегал меня,— с исповедальной горечью, все так же глядя на донышко чашки, рассказывала она, — не хотел даже разговаривать. Днем я была ему не нужна, у него была своя жизнь. Я была нужна ему только ночью... Костя слушал, и перед ним вырисовывался наконец истинный облик «принца». Вот этот тип едет развлекаться на юг, к теплому морю, имея в кармане две тысячи папашей отваленных денег, — едет, конечно, без нее, без Майи. Вот он загулял, запил, но ему мало, и он гонит ее ночью на улицу перехватить водки у такси­ стов... — Он очень любил деньги, красивые вещи, комфорт... А в новогоднюю ночь бросил меня и ушел к другой своей «телке». Да и вообще... Сколько раз прогонял меня, кричал, что я ему надо­ ела. «Отвали ты!.. — кричал. — Заколебала...»