Сибирские Огни № 001 - 1990

Но вот за дверью глухо стукнуло об пол — видимо, Майя снимала сапожки, раздевалась, готовясь ко сну. Осторожно нащупывая ногами твердь, Костя медленно пошел по сонному коридору, спустился по лестнице в вестибюль, вышел на ночную улицу, побрел в сторону своего общежития. Много вопросов разом толклось в голове, и ни на один из них он не находил ответа. И все же почему-то крепла уверенность, что с Майей не так уж безнадежно... Что он сможет победить в ее сердце этого принца (почему-то именно такое слово пришло на ум). Надо только хорошень­ ко взяться... С такими мыслями, с надеждой, родившейся неизвестно из чего, он толкнул дверь своей комнаты. Дома на сей раз был Гришка-тракторист — он спал уже — и редкий в общежитии гость Георгий Мытищев. Лежа на кровати в атласной пижаме, Мытищев читал какую-то старинную книгу в сафьяновом переплете. Ответив на «добрый вечер», он захлопнул книгу, щелкнул по ней пальцем и заговорил, сладко потягиваясь: — Нет, все-таки девятнадцатый век, особенно вторая половина, был вершиной в развитии русского духа... Какой расцвет талантов, какое созвездие гениев!..— И, как бы призывая Костю, снимавшего куртку, в единомышленники, начал перечислять имена великих уче­ ных, художников, писателей, композиторов.— Да и в промышлен­ ности, в строительстве... Вот сейчас шумят — БАМ! БАМ! — стройка века, мол, и так далее... А я скажу — полноте преувеличивать!.. За­ были о великой Транссибирской магистрали?.. Слопатой да киркой, с тачкой да телегой тогда дерзнули строить дорогу, которая в несколько раз больше нынешнего БАМа... Иностранные газеты в то время писа­ ли, что это строительство можно сравнить лишь с открытием Амери­ ки... Так-то, сударь мой... Словом, везде и во всем всплеск, взлет русского гения. В двадцатом же веке, увы, все пошло по нисходящей линии... Что мы сейчас имеем?.. В науке — бесплодие целых инсти­ тутов... В музыке — поп, рок, металл и прочие кривлянья. В живопи­ си — невыразительность, жухлые краски. В литературе — серость. Не хотел Костя спорить, не то настроение было, не тем голова была занята. Но зацепил-таки Мытищев за живое, обидно стало за свой век, за то, что, согласно теории Мытищева, выпало ему, Косте Топоркову, жить на «нисходящей линии». — Что-то шибко ты разошелся...— вставил он, когда Мытищев, подливая молока своей черепашке, на минуту смолк.— Ты вот име­ нами сыпал... А я тебе в ответ назову Максима Горького, Шолохова, Твардовского, Илью Глазунова, Прокофьева, Шостаковича. Это что касается культуры. А уж о науке, о технике и говорить нечего. До­ статочно Ландау вспомнить, Прохорова, Патона, Королева, Курчато­ ва, Туполева... А создатели «катюш»? А конструкторы танка Т-34! А Юрий Васильевич Кондратюк!.. — Ах, голубчик,— с легкой досадой отозвался Мытищев (у него в ходу были словечки «голубчик», «сударь», «батенька мой»),— согласись, голубчик, что это жидковато... По сравнению с созвездием гениев прошлого века.— Он снисходительно улыбнулся, блеснув бе­ лыми зубами из-под черных усиков.— Никакого сравнения!.. И по­ том не надо подтасовывать... Горький тоже из девятнадцатого века... — Хорошо,— загорячился Костя,— по-твоему, выходит, народ оскудел талантами?.. — Народ, батенька мой, не может сам по себе оскудеть,— мягко, даже сладкозвучно возразил Мытищев, хотя потому, как резко по­ вернул голову расхрапевшемуся Гришке, было видно, что он раздра­ жен.— Народ оскудили, ■если можно так выразиться. Иосиф Висса- 2 Сибирские огни № 1