Сибирские Огни № 001 - 1990

тратить нервы? Инфаркты наживать?.. Вот и притворяемся, что де­ лаем дело... И я тоже притворяюсь... — Но это же, Артем...— упавшим голосом произнес Костя.— Это же... — Безнравственно, хоч&щь ты сказать,—-подхватил Зарубин.— Конечно, безнравственно... Но о том, имеет ли нравственность в наше время хоть какой-то смысл,— спохватился он, глянув на часы,— мы потолкуем в другой раз... А сейчас, извини, мне пора...— И уже на пороге, собираясь закрыть за гостем дверь, добавил с усмешкой: — Я в твоих глазах, конечно, выгляжу брюзгой и даже, может, мозгля­ ком... Но ведь и ты, хе-хе, с твоим удиранием в отвлеченку... Ты задай себе вопрос — чем я-то лучше?..— И дверь за ним закрылась. «Вот черт какой! — кипел в душе Костя, шагая куда-то по длин­ ному общежитскому коридору.— Вот дьявол!..» Он был ошарашен, подавлен, поражен. Этот мрачный тип наго­ ворил столь чудовищных вещей, что не укладывалось в голове... Он-то, Костя, надеялся, что пусть сейчас, будучи рядовым конструк­ тором, занимается скучнейшими пустяками, но потом-то, когда про­ двинется по должности, у него будет интересная, творческая работа. И вот, оказывается, весь отдел занимается косметикой, ерундовиной, чепухой. А стало быть, и в будущем — никаких надежд... И выход один — потихоньку становиться Зарубиным... Или Солдатовым-дра- лоскопом. Или Прошкой-хохмачом. Или Лехой-бродягой. На выбор... «Ну уж нет! Нет! Нет! — мысленно восклицал Костя.— Не стану я об этом думать, вот что!.. Шщре рехнуться можно...» А из-за пронумерованных дверей в коридор вырывался хриплый, полный какой-то «колымской» тоски, голос певца: На левой груди — профиль Сталина, А на правой — Маринка анфас... Кое-как он справился с паникой в мыслях и спросил себя, где он и зачем он здесь. И что ему сейчас, в эту минуту, надо делать?.. «Деньги... ах, да, деньги!.. Майя... Идем в театр... К черту Зару­ бина! Потом, потом... Обдумаем всё как следует и поспорим. Обяза­ тельно поспорим!..» Наконец сориентировался в коридорной системе и направился к Солдатову, у которого — он знал — всегда водятся деньги. Но, боже, боже, как не хочется просить взаймы у того, кого не любишь с «дра- лоскоповских» времен... Костя представил, как зайдет к Солдатову в комнату, а тот наверняка жарит на плитке свою любимую картошку на свином сале. И как ему будет жалко давать деньги, как у него бу­ дут дрожать руки — а вдруг он, Костя, не вернет долг?.. И он решительно повернул от двери солдатовской комнаты, где и впрямь, кажется, пахло жаренной на свином сале картошкой. «Лучше уж взять казенные деньги...» Дело в том, что у Кости были наличные деньги. Он их собрал по цехам и отделам за театральные билеты и должен был в ближайшее время отдать уполномоченной по организации зрителей Розе. Как-то уж так получилось, что в заводском комитете комсомола этой самой Розе в качестве помощника порекомендовали именно его, Костю То­ поркова... Роза, женщина энергичная, деловая, вручала ему пачку свеженьких билетов, он обегал с ними красные уголки цехов и раз­ давал профоргам или комсоргам, а уж те распределяли их среди рабочих. Деньги же за билеты стекались обратным путем: из цехов и отделов к Косте, от него (и множества подобных ему) — к Розе, а от Розы и подобных ей уполномоченных — в театральные кассы. Что имел Костя от этой хлопотливой, отнимавшей немало вре­ мени, общественной нагрузки?.. Ровным счетом ничего, кроме бегот­ ни, кроме постоянной бухгалтерии, то есть пересчета билетов и 28