Сибирские Огни № 001 - 1990

пустякам, по мелочам машины улучшаем. Не затрагивая принци­ пиального устройства. В то время как эти машины именно в принци­ пе устарели, их надо именно в принципе менять. Понял ты?.. В прин­ ципе! На основе последних достижений мировой науки и техники. Причем менять их нужно не ползком, так сказать, а скачком. Выры­ ваясь в проекте дальше теперешнего мирового уровня. А мы наводим косметику на старье, делаем вид, что творим новую технику... — Так что же ты молчишь-то! — почти вскричал Костя.—Не идешь к главному конструктору, к главинжу, к директору... И снова в ответ услышал злой, горьковатый смешок. — Ходил... Говорил... Не здесь, правда. На другом заводе. Ты что, думаешь, я всегда был брюзгой? Этаким ворчуном в курилке?.. Я тоже, брат, семь лет тому назад приехал на завод после института с намерением творить, выдумывать, пробовать. Чуть ли не переворот в машиностроении собирался сделать... Гляжу, на заводе болото боло­ том. Ну я поднял бучу сперва в отделе, потом по заводскому началь­ ству пошел — чем мы занимаемся? Мы ерундой занимаемся! Подлечиваем старые машины, в то время как нужно принципиально новые рождать. С опережением союзных и мировых образцов. Так я говорил, размахивая руками. Но мне скоренько заткнули рот. Обло­ мали рога. Вы что, сумасшедший?.. Вы отдаете себе отчет, на что замахиваетесь?.. Да начни мы все ломать, мы планы посрываем! За­ вод премиальных лишится! Рабочие поразбегутся! Да нас тогда всех к ответу... Да вы в своем ли уме? Вам, может, подлечиться нужно? Так мы устроим... И куда бы я ни тыкался,—продолжал Зарубин, те­ ребя свою густую, цвета пожухлой травы, бородищу,— куда бы ни стучался, везде — стена. Хоть исхлещись об нее башкой... Издевки на­ чались, подковырки, анонимки — сиди, мол, не вылупайся, а то в дурдом отправим. И я начал кое-что понимать... Взял потихоньку уволился, перешел на этот завод и теперь тихо, прилежно тружусь, латаю старье, планово модернизирую машины. Хотя вижу, что эти машины, эти конструкции надо бы к чертям собачьим выки­ нуть. И разрабатывать подлинно новые, такие, хотя бы, какие делают японцы. От которых, кстати, в восторге наш Реховский. Я — не в восторге, но кое-чему у них не грешно и поучиться. Ведь почему они изумляют мир, японцы?.. Да потому, что смело, скачком уходят вперед в техническом прогрессе. Не старье перелицовывают, а кон­ струируют с прицелом аж на двадцать первый век. Роботы, роботизи­ рованные комплексы, Костик, должны заменять людей в литейках. А мы... Но с меня довольно. Наелся. И теперь делаю ровно столько, сколько требуется по норме. Сколько надо делать, чтобы отработать этот паршивый окладишко... Костя во все глаза глядел на сердито сопевшего Зарубина. — У тебя на лице, гляжу, написан вопрос,— усмехнулся Зару­ бин,— почему они, эти затыкатели ртов, такие свирепые, когда речь заходит о ломке старого?.. Почему становятся такими злобными?.. Да потому что они видят угрозу своему покою... Все дело в нем, в по­ кое. Иными словами, в обломовщине. Революция, друг мой Костик, в большей мере была политическим переворотом. А ты натуру нашу обломовскую попробуй переверни, переделай!.. Когда переделаешь, тогда уж точно можно будет сказать — произошла революция. А по­ ка... Ты пойди в любую контору, пойди с любым, пусть самым дель­ ным предложением, и ты уткнешься в Обломова. Жив курилка!..— из широкой груди Зарубина вновь вырвался одновременно едкий и горький смешок.— Вот и у нас в отделе... Что, мы не догадываемся, что занимаемся чепухой?.. Не понимаем, что все эти чертежики по- хорошему-то надо бы сдать в макулатуру?.. Не разумеем, что работа­ ем вполсилы, а то и вовсе валяем дурака?.. Догадываемся, конечно, понимаем, разумеем. Но — зачем?.. Зачем лишние хлопоты? Зачем