Сибирские Огни № 001 - 1990

Вот и теперь, когда он войгел в1крйййту, Коля приподнялся на кровати и в смущении показал книгу: — Я у вас на полке взял вот...— его девичьи чистое лицо поро­ зовело. — Да пожалуйста, Коля! — великодушно отозвался Костя.— В любое время бери и читай. Гришка же тракоторист, придя с работы и сходив в душ, по обыкновению, завалился на кровать и теперь ужасно храпел — почти как трактор, на котором работает. Этот тракторный храп был несча­ стьем комнаты № 43. Костя глянул на мордастого Гришку, с его но­ сом-шишкой и губами-лепешками, подошел и привычно крутанул Гришкину голову, повернул к стене; храп тотчас оборвался. — Я его уже два раза выключал,— рассмеялся Коля. Кровать Георгия Мытищева была аккуратно застелена: в обще­ житии он ночевал редко. Вырядится в свои заморские одежды, пил­ кой подпилит ногти, умастит после бритья породистое лицо, наду- шится-напомадится и уходит в гости к ученым-океанологам, давниш­ ним приятелям Мытищева-старшего. Уходит, засиживается допоздна за преферансом, часто там и ночует. В фанерном ящике из-под посылки содержится у него черепаха; песочек у нее там, молоко в баночке, какая-никакая зелень. Живет черепашка безмолвно, таинственно, только легкий шорох, тише мы­ шиного, слышится иногда из ящика. Как непонятен пока Косте сам Георгий Мытищев, так непонятно это обзаведение черепахой. Какое- то сходство меж ними определенно есть: Мытищев тоже словно под панцирем... Только и сказал однажды о себе: я, говорит, душой весь живу в прошлом, девятнадцатом, веке... Ну да черт с ним, с «аристо­ кратом»!.. Тут с собой бы разобраться... Костя снял свитерок и брюки, повесил их на спинку стула, пере­ оделся в удобный спортивный костюм. Словно бы расслабляясь, слов­ но бы с намерением посмотреть свежие газеты он взбодрил повыше тощую казенную подушку и прилег поверх суконного одеяла. «Мы идем в театр... обалдеть можно!..» И стал перебирать в памяти, как Майя подошла к его кульману, как он вместе с зеркальцем сунул ей в руки обнаженную «Венеру...» А потом они шли... Тут Костя почувствовал, что краснеет — как он был болтлив!.. Прямо соловьем заливался... Слова не давал ей вста­ вить... Пластался... Опять эта застарелая болезнь — болтливость... Как он с нею ни борется, она тут как тут. Все про себя рассказал, всё!.. Он вскочил с кровати, начал ходить по комнате. Вспомнилось и то, что ведущий конструктор в пример ему, Косте, поставил Солдато- ва-дралоскопа... «Ты еще никто,— прорабатывал себя Костя,— еще нуль без палочки, а туда же... Знакомишься с девушкой, провожа­ ешь, изо всех сил охмуряешь... Выставляешь себя в выгодном свете... Ты бы лучше о драме своей, о работе, о нескладухе бы...». И все ходил, ходил по комнате, не обращая внимания на читав­ шего Колю и вновь захрапевшего Гришку. «Ладно,— поругав, потерзав себя как следует, решил он,— при­ гласил, значит, сходим... Но после этого — точка. Никаких амуров... хотя Майя, конечно...» «Стоп! — повернулись его мысли по-другому.— В театр, гово­ ришь... А в чем?.. Одежда?..» Один-то Костя в театр и на концерты бегал в том же свитерочке, в тех же коричневых вельветовых брючках, что и на работу. Ну а с девушкой разве так пойдешь?.. Нет, брат, с дамой положено при па­ раде... Костюм-тройка у него был привезен еще из дому. Добротный темно-синий костюм. Родители справили к окончанию института... О, это было целое событие в семье Топорковых — справить сыну-инже-